Черные брюки плотно обхватили узкие бедра, а темный редингот ладно сидел на широких плечах. А губы! Боже, на бледной коже эти губы были ярче крови! Соблазнительные и манящие. Мастер Смоук сегодня ходячая сексуальная фантазия! Огонь-пожар просто!

– Адепты! – услышала я голос ректора и меня немного попустило. Я даже волосами тряхнула. Что со мной? – Сейчас вы войдете в круг и встретитесь со своими страхами. Вы закалитесь и выйдете бесстрашными…

Я пыталась сосредоточиться на речи ректора Кастроу, но слова размазывались, как мягкое масло, оставляя тонкие бороздки на свежем хлебе, точнее, на моем размягченном мозге.

– Первым выйдет…

Свое имя услышала, как в тумане. Я и не заметила, что подбираюсь к мастеру Смоуку. Кожа горела, а в висках лихорадочно пульсировало. Нужно дотронуться до него, почувствовать его губы у себя на шее, ощутить во рту его вкус, а руки на бедрах, а внутри его самого…

Что?! Я даже остановилась. Я не могу хотеть мастера! Я его уважаю безмерно, но не настолько, чтобы отдаться ему! Или настолько? Он ведь такой красивый, просто потрясающий… Я скорее почувствовала, чем увидела, что меня прожигают взглядом. О, Темнейший! Даже Деон по сравнению с мастером Смоуком – моль бледная. Весь в черном, таинственный и загадочный. То ли ангел мщения то ли мрачный лорд Байрон. А почему Темнейший смотрит на меня так, словно я ему в карты квартиру бабушки на Баррикадной проиграла, а отдавать отказываюсь? Ладно, подойду к нему, тем более Смоук – зачем нам этот официоз! – стоял поблизости.

– Полукровка, – процедил Деон, когда я оказалась рядом, – я тебя по стенке размажу. Ты что пьяная?!

– Нет, – рассеяно ответила я и обольстительно – ну, мне так казалось – улыбнулась своему господину и повелителю мастеру Смоуку. Он отчего-то нахмурился.

Ректор опять заговорил, а я отрешенно подумала, что Деон хоть и самый главный в этой империи «зла», но одеяло на себя не перетягивал. Академия – вотчина ректора Кастроу.

– Ну-ка, посмотри на меня! – скомандовал Темнейший, впившись жесткими пальцами в мое предплечье.

– Я не хочу на вас смотреть! – возмутилась я. – Мне нужен мастер Смоук! – сказала и сама опешила. Лицо Деона отрезвило меня, как хлесткая пощечина, которую дали под ледяным дождем. – Я… простите я…

Увы, контрастный душ помог ненадолго. Темнейший перестал терзать мою руку, шепнув что-то ректору, а я к тому времени улизнула поближе к своему любимому.

– Мастер, – сказала с придыханием, как в лучших традициях любовных романов, и взяла за руку ошеломленного Смоука, приложив ладонь к горячей коже груди. Его лицо стало неправдоподобно ошарашенным. Затем меня кто-то жестко схватил, обвив железной хваткой талию, и все смазалось в трансгрессии.

– Дестра! Какого ящера! – взорвалась я.

– Заткнись, полукровка, пока я тебя не придушил! – сердито рыкнул Деон, больно обхватив мой подбородок. – Приворотная пыльца.

– Что?! – изумилась я, но через мгновение настолько охренела, что иного слова подобрать не могла, даже любовь к моему дорогому Смоуку поутихла. Меня закинули, как мешок с картошкой, на круп огромного, просто невероятно исполинского черного дракона! Мать твою! Это что вообще такое?!

Чудовище в один взмах кожистых крыльев величиной с аэробус А380 доставал до самых звезд. Мои волосы откинуло назад, а спину прибило к широкой груди сзади. Горячей и мощной… Что?! Теперь мое помешательство на Темнейшего перешло?! Его рука лежала у меня на животе, и я не сдержала томный вздох – хотелось, чтобы она опустилась ниже…

Деон тихо засмеялся, и меня обдало обжигающей волной, когда я почувствовала жесткую теплую руку на груди. Шелк балахона только обострял ощущение запретного. Я не выдержала и потерлась о его ладонь, закусив губу, сдерживая порочный стон.

«Сожми! Сожми крепче!» – но молить, естественно, не стала.

– Взять бы тебя прямо здесь на драконе, – шепнул Деон, согревая дыханием шею.

Бери! Сейчас я готова была на все, чтобы утолить этот голод, сжигавший изнутри. Низ живота ныл и пульсировал. Никогда не чувствовала такого дикого возбуждения. У меня до сих пор не было мужчины в известном смысле, но это не значит, что желания плоти мне неведомы.

– Я не вас хочу, а мастера Смоука, – выдохнула, облизнув пересохшие губы. Хочется целоваться!

Темнейший громко, заразительно рассмеялся. Ему шел этот смех, и мне даже захотелось смеяться вместе с ним. Я откинула голову на мощную грудь и услышала, как он шумно вдохнул аромат моих волос. Илу подогнала масло с экстрактом ночной розы. Потрясающий цветок, а запах просто умопомрачительный! Деон, кажется, оценил, или мне только чудится, что его тело стало жестким, чем гранитная плита?

– Готова? – вкрадчиво шепнул Деон.

– К чему?

Ответа я не дождалась – меня буквально вышвырнули со спины черного чудища. Несколько секунд свободного падения, и ледяные иглы пронзили тело, заставляя кричать от боли. Как итог, я наглоталась воды и, когда вынырнула, закашлялась, хватая ртом воздух. Я быстро погребла к берегу. В голове прояснилось, но не хотелось слечь с двусторонней пневмонией.

На камнях сидел Деон и нахально улыбался. Довольный моим падением, засранец невыносимый! Дракона я не видела, но видела что-то гигантское, слившееся с самой ночью, закрывавшие небо.

– Благодарю за деликатность, Темнейший, – едко бросила я, выжимая волосы. Шелк неприятно льнул к телу. Становилось холодно.

– Раздевайся, – только и сказал Деон.

Опять! Я за всю жизнь не слышала столько «раздевайся»! Но, благо, все они были не в том смысле. А это интересно, в каком?

– Зачем это? – осторожно спросила я. Все неуместные желания выветрились, поэтому держите свои руки и «нравственность» при себе, господин и повелитель Темной стороны!

– Валериан не терпит холода – это первое. Второе – озеро не просто так назвали ледяным.

Я тут же ощутила, как одежда начала деревенеть и покрываться легкой коркой инея.

– Отвернитесь, – попросила я, скинув балахон.

– Ничего нового я там не увижу, – саркастично бросил Деон, равнодушно скользнув по мне взглядом. – Да и интересного тоже. – Он выразительно посмотрел на мою грудь и иронично хмыкнул.

Не нашел, значит, меня и мое тело достойным своего темнейшего внимания! Да пошел ты! Я рваными движениями сбрасывала мокрую одежду. Всю! Даже эти короткие панталончики, которые они называли бельем!

– Так пойдет?! – зло бросила я.

Деон прошелся откровенным взглядом по моему телу: от тугих горошин сосков, вниз к тому месту, которое приличные девушки не показывают всяким хамам и наглецам, затем бедра – стройные, естественно, мне всего двадцать лет! – и так до самых пяток. В другой ситуации мне было бы стыдно и неловко, но сейчас я настолько была зла, что даже холод и сырость, которыми пахнуло от озера, не ощущались. Пусть Темнейший смотрит и знает, что ему от этого вкусного пирожного не достанется ни кусочка! Ни самой крошечной крошки!