— Действуй.

У меня не было договоренности о встрече с мистером и миссис Остин Хоу, и я не знал, дома ли кто-то из них, когда звонил в дверь. Хозяин был на месте, но радости при виде меня не выказал.

— Я опять к вам, — вежливо проговорил я. — Вы вчера нашли свою жену?

— Что вам угодно? — раздраженно спросил он.

— Ничего особенного. Пара вопросов. Возможно, вы знаете, что убита Мария Перес?

— Кто это такая?

— Дочь того человека, которого вы видели, когда ходили на Восемьдесят вторую улицу. Ее тело нашли вчера вечером на причале. Она была застрелена между девятью вечера и полуночью. Мистер Вульф хочет знать, как вы провели этот вечер. Вы и ваша жена.

— Бред какой-то, — сказал он. — Если вам надо знать, что мы делали вечером, спросите ее. Пошли.

Он повернулся и зашагал в глубь квартиры. Я двинулся следом. Дверь в комнату была открыта. Хоу переступил порог и сделал мне знак войти. В двух шагах от двери я остановился.

Он убил свою жену. Она лежала в постели, укрытая с головой простыней, и не шевельнулась, когда мы вошли. Труп. Я уставился на кровать.

— Это Арчи Гудвин, — сказал Хоу. — Вчера была убита девушка. Как бишь ее звали?

— Мария Перес, — ответил я.

— Мария Перес. Она жила в том доме. Гудвин хочет знать, что ты делала вчера с девяти вечера до полуночи. Расскажи ему и покажись.

— Не буду, — донесся из-под простыни едва слышный голос.

— Будешь, — он подошел и сорвал с нее покрывало.

Немало трупов, которых я перевидал на своем веку, выглядели лучше, чем живая миссис Хоу. Правая сторона ее лица была далека от нормального состояния, но левая била все рекорды. Глаз заплыл, а щека и челюсть приобрели цвет свежей телячьей печени. Губы превратились в лиловую бесформенную массу. Женщина лежала на спине. Судя по тому, как выглядели ее плечи, это была единственно возможная поза.

— Так-то вот, — сказал Хоу, держа одной рукой простыню. — Ну, где ты была вчера? Говори, и он уйдет.

— Здесь, — пробормотала она. — К девяти часам я уже была в таком виде.

— Ну вот, теперь вы можете идти, — сказал Хоу.

— Она ваша жена, а не моя, — отвечал я. — Но все же, вы показывали ее врачу?

— Нет, я наполнял пузырь для льда, когда вы пришли.

Я заставил себя снова взглянуть на Дину.

— Вам позвать доктора, миссис Хоу?

— Нет…

— Пришлите ей бутылку шампанского, — предложил Хоу.

В две минуты шестого я вылез из такси перед домом 340 на Восточной Шестьдесят восьмой улице и огляделся, прежде чем войти. В комнате, куда меня провела служанка, я остановился. Минуту спустя появился наш клиент номер четыре.

— Вы не опоздали, — сказала миссис Еджер. — Пошли.

— Разве мы куда-то собирались?

— Вы покажете мне комнату. Машина ждет.

— Боюсь, сейчас не время, миссис Еджер. После того, что случилось. Садитесь, я вам все объясню.

— Объясните в машине. Вчера вы сказали, что отвезете меня туда, как только появится возможность.

— Я знаю. Я пытался дозвониться вам вчера около десяти. Вас не было дома?

— Разумеется, была. Приходили сын с дочерью и друзья. Поехали.

— Я пришел, чтобы объяснить, почему мы не можем отправиться туда сейчас. Управляющий того дома имел дочь, и вчера вечером…

— Знаю. Ее убили.

— Правильно. И вполне возможно, что это дело рук того же человека, который застрелил вашего мужа. Поэтому Вульф считает, что убийцей можете оказаться и вы. Вот я и спросил, были ли вы вчера дома?

— Но ведь вы с Вульфом не законченные идиоты, правда?

— Не законченные. Ладно, вы не убивали. Когда-нибудь я с радостью покажу вам эту комнату, но не сейчас. Риск слишком велик. В любое время туда может явиться с расспросами полицейский или помощник окружного прокурора. Возможно, там выставлен пост. Если нас засекут, пиши пропало. К тому же за вами все еще, наверное, следят.

— Они не посмеют.

— Однажды уже посмели. Давайте отложим визит, никуда эта комната не денется.

— Вы повезете меня туда или нет?

— Не сегодня.

— Так я и думала. Комнаты вообще не существует.

— Существует. Я несколько раз видел ее.

— Не верю. Вы меня дурачите. Убирайтесь отсюда, я вызываю окружного прокурора.

— Неужели я похож на лжеца?

— Да.

— Ладно, придется вам показать. Машина ждет, говорите? С шофером?

— Естественно.

— Ну, делать нечего. Выйдем из дома вместе и прогуляемся до Второй авеню. Вы останетесь там, а я поищу такси.

— Это что, еще один фокус?

— Зачем вы меня спрашиваете, если я лжец? Разумеется, я собираюсь вас похитить.

— Ладно, пошли, — сказала она и двинулась к двери.

Мы кружили по улицам, пока я не убедился, что за нами нет хвоста, потом вылезли из такси на Мэдисон-авеню и пересели в другое. Возле проспекта Колумба я приказал шоферу вернуться на один квартал назад, расплатился, ввел миссис Еджер в аптеку на углу, вошел в телефонную будку и позвонил миссис Перес. Узнав, все ли спокойно, я вывел вдову на улицу.

— С кем вы разговаривали? — спросила она.

— С матерью убитой девушки.

Мы вошли в цокольный этаж. Здесь никого не было. Подойдя к лифту, я достал ключ и открыл дверь.

Не будучи психологом, я не знаю, как пожилая вдова с двойным подбородком должна реагировать на «гнездилище разврата», которое оборудовал ее покойный супруг. Когда я включил свет, миссис Еджер сделала два шага вперед и остановилась.

— Извините меня, — сказала она.

— Извиняю. Забудьте об этом.

— Здесь нет ванны?

Я с трудом поверил своим ушам.

— Есть, в дальнем конце. А здесь кухня. Вон та золотая панель — дверь, — я махнул рукой. — А вот тут занавеска и за ней ящики.

Разговор на этом закончился, но инспекция продолжалась, и заняла она больше получаса. Сначала вдова осмотрела картинки, одну за другой, потом стала молча открывать ящики, но ничего оттуда не взяла. Напоследок она заглянула в ванную, взяла свою сумку и спросила:

— Вы верите, что Джулия Макджи ходила сюда писать под диктовку?

— Нет, а вы?

— И я тоже. Где мать убитой девушки? Я хочу поговорить с ней.

— Лучше не сейчас. У нее горе. Когда-нибудь еще.

Я не слышал звонка у входа. Видимо, потому что мы как раз ехали в лифте. Пройдя половину холла, мы увидели миссис Перес, которая открывала дверь.