– Это… Очень… – Всесильная богиня не сразу нашла правильные слова. – Ты понимаешь, великая… Мы посылали в будущее кречета потому, что отправить туда кого-то из богов нам оказалось не по силам. Троян или Похвист, конечно же, сделали бы более разумный выбор среди потомков. Но человек не в силах проникнуть в будущее. Поэтому пришлось полагаться на удачу. С тобой, видимо, могучее закли…

– Я поняла, накладочка вышла. Да пошли вы… – выдохнула ведьма и вышла из зала, громко хлопнув за собой дверью.

Спустя пару часов в ее темную конуру тихо просочилась Светлана, перевернула корзину, присела на нее.

– Жалеть пришла, светлая? – промолвила Валя, радуясь тому, что в темноте не видны слезы.

– Я хочу рассказать, как здесь все устроено, – покачала головой гостья. – Ты понимаешь, твой изначальный дар, твое изначальное место, изначальная сила на самом деле имеют мало значения. Главную силу богам дают люди. Это как в торговле ватными палочками. С каждого по копеечке – тебе особняк на Карибах. Главное, чтобы эти копеечные палочки люди брали у тебя, а не у другого. Так и здесь. Каждая молитва, направленная к тебе, дает тебе капельку силы, вложенной смертным в искреннюю молитву. Из отдельных капелек складывается океан могущества. Викентий здесь всего месяц, но столь яро дерется за славян в каждой глухой дыре, что ему молится уже половина людей, и силы у него сейчас, наверное, не меньше, чем у самого Волоса. Я поначалу сама ножками в священную рощу бегала и просто советы семейные давала, девочкам влюбленным помогала, от бесплодия по мере сил исцеляла. Смертные благодарить начали, обращаться, советовать. И вот уже молятся, камни в мою честь ставят, требы приносят. И я… – Девушка вытянула перед собой руки, и они наполнились слабым голубоватым светом. – И теперь я могу делать такое, о чем раньше и не мечтала!

– Поздравляю, подруга, – выдохнула ведьма.

– Валя, ты меня не поняла! – Руки гостьи погасли. – Выбрось из головы все, что тебе наговорили Мара с Макошью! Важно не то, чего хотят они. Важно то, что ты сама можешь сделать для людей. Иди к славянам, помогай, советуй, доказывай свою необходимость, важность, пробуждай молитвы. Пойти, Валя, самое главное. В конечном итоге все решают не боги! Выбор делают смертные!

– Светик, ты дура, да? – ласково поинтересовалась ведьма. – Света, я богиня смерти! Как мне доказывать свою полезность? Пойти кого-нибудь зарезать, да?

– Но… – Гостья явно растерялась.

– Богиня смерти без своих мертвецов! – Валя горько рассмеялась. – Света, иди отсюда на хрен, пожалуйста. Я хочу остаться одна. В этом мире я могу только жрать и спать, спать и жрать. Может, хотя бы мой навоз порадует твоих любимых смертных своей концентрированной полезностью.

В этом присутствует готический извращенный юмор – когда бессмертная богиня смерти хочет наложить на себя руки. От полной безысходности такие мысли у ведьмы начали возникать. Однако Валя оказалась достаточно здорова на голову, чтобы не поддаться столь истероидным порывам. Ведь мертвые в своей судьбе уже ничего изменить не способны. Надежда остается, лишь пока ты жив.

Спустя пару недель девушка вдруг опять услышала шум в комнате через коридор. И, словно учуявший кобру мангуст, устремилась за добычей.

– Тук-тук! – Валентина заглянула в камеру бога войны. – Я слышу шум, шаги. Дай, думаю, проверю?

– Привет, – поднялся навстречу Викентий.

Он опять успел поменять одежду, однако пояс на нем оставался прежний: золото с янтарем, разбавленное рукоятями ножей, вытертой сумкой и замасленной рукоятью палицы. А еще при нем появился мальчишка-слуга, раскладывающий вещи в углу комнаты.

Ведьма закрыла дверь, пересекла комнату, прикидывая самый надежный способ захвата зверя.

– А у тебя все никак? – спросил великий Один.

– Ты о чем? – резко посмотрела на него Валентина.

– Не отвечай, и так все понятно, – отмахнулся молодой человек.

– Это с тобой все понятно, – кивнула в сторону слуги девушка. – Мсье предпочитает румяных юных мальчиков?

Быстро принудить мужчину к сексу женщина может двумя основными способами. Либо раздеться перед ним догола, лечь и раздвинуть ноги, надеясь на сообразительность партнера, либо назвать его гомиком.

Если после такого оскорбления мужик не возьмет даму силой в течение трех минут – значит, он и впрямь голубой.

Викентий оказался нормальным. Взревев, как раненый тигр, он кинулся на гостью, запустил лапы сразу ей в штаны и под топик, наверняка оставив на теле пару синяков, а потом принялся срывать одежду.

Оставшись почти голой, ведьма вдруг заметила, как вытаращился на ее прелести мальчишка, швырнула в него майкой:

– Пошел вон отсюда! – а потом облегченно расслабилась и позволила Вику делать с собой все, что только взбредет ему в голову.

Бог войны особой фантазии не проявил, оказался груб и молчалив – зато неутомим, горяч и ненасытен. Он так рьяно возмещал девушке долгие дни пустоты и одиночества – что вскоре Валентине самой пришлось вымаливать себе передышку, заводя беседы о приключениях Вика на войне с оборотнями и напоминая ему о еде.

Отвлекаясь от девичьего тела, Викентий вдруг начинал суетиться, вспоминать о делах, дальних планах, рвался куда-то бежать, кого-то спасать, чем-то заниматься.

Ведьма, чуя опасность, старалась не отпустить жертву ни на минуту. Вместе с ним она бродила по лугам и полям, высматривая цели для молота, сидела рядом, когда он натаскивал своего мальчишку в рукопашных схватках, вставала в общий строй, когда бог войны учил стражу города правильной войне, вместе с ним нагишом купалась в реке, когда он смывал с себя пот после тренировок, и само собой – вытягивалась рядом с ним в постели в конце каждого дня, переселив мальчишку-слугу в свою комнату.

Да, разумеется, Валя отлично понимала, что не вызывает у бога войны абсолютно никаких чувств, что для Вика она всего лишь секс-игрушка. Но в ее положении даже стать солдатской подстилкой – это уже ступенька наверх по карьерной лестнице. Ведь для девки в жизни главное – вовремя в мужика годного крепко вцепиться, да не сорваться со шкуры раньше времени. Правильный мужик – он, что секач лесной, через судьбу и пространство тараном ломится. Тупой, слепой, страшный – совершенно без разницы. Главное – чтобы далеко и быстро. Авось куда-нибудь да вывезет.

За несколько дней Валентина исцелилась и душой, и телом, избавившись от ощущения пустоты и безнадежности внутри себя, от тоски ненужности и одиночества, вспомнила сладость мужских ласк и крепкой телесной близости. И только-только начала к этому привыкать…

– Вик, оборотни деревню на Варлуге рвут!

– Вот черт!

Валя спросонок еще даже понять не успела, о чем в дверь кричат, а ее парень уже скатился с постели, буквально запрыгнул в одежду, сгреб оружие и выскочил наружу.