На сегодняшний день он являлся безработным. А полгода до этого перебивался шабашками. В свободное время думал о том, какое дело замутить, чтобы не напрягало сильно и приносило крупный доход. Таких, как он, было множество. Поэтому Интернет кишел объявлениями: «Научу зарабатывать миллионы», «Сделаю вас успешным бизнесменом» и даже «Сделаю приворот на деньги». Алби понимал, что все это лохотрон, но все же решил сходить на один тренинг, самый дешевый. Хотел посмотреть, как это работает. Вдруг чему-то научится и сам сможет окучивать дуралеев. Тренинг, проходивший в крохотном кабинете не самого престижного офисного здания, Алби не впечатлил. Явилось человек восемь. Каждый заплатил по полторы тысячи. Им рассказали какую-то фигню, нарисовали на доске дурацкую схему и велели прийти на дополнительное занятие, где будет открыт главный секрет обогащения. Изъявил желание явиться только один мужичок. Зато другой, с наколкой «ВДВ» на бицепсе, надавал гуру по щекам. С учетом аренды и трат на лекарства не такая уж и хорошая прибыль. На стройке Алби больше зарабатывал.

Когда он выходил из кабинета, за ним увязался мужичок. Долговязый, нескладный, странно одетый, в чем-то пестром и мешковатом. На бритой голове шапчонка с кисточкой. Назвался Багой.

– Не русский, что ли?

– Русский. Бага – это прозвище. Я на Гоа несколько лет жил. В деревеньке, которая так называется.

– Так вот почему у тебя такой прикид чудной. И чего тебе от меня надо?

– Хочу дать тебе возможность заработать миллионы.

– Говорит человек, который приперся на тренинг, где разводят дурачков на полтора «косаря», – расхохотался Алби.

– Мне нужен партнер.

– Эй ты… – Он напрягся. – Я не гей.

– Бизнес-партнер. Я бы сказал, подельник, но звучит не очень… Я не на преступление подбиваю. Хотя с точки зрения морали то, что я задумал, не очень хорошо.

– Ищешь такого же неудачника, как ты, чтобы провернуть с ним аферу? Где логика?

– Мне нужен красивый мужчина, умеющий произвести впечатление на женщину в первую встречу. И жаждущий срубить легкие бабки. Я уже несколько тренингов посетил. Но там не на кого было взглянуть. А ты привлекательный, хоть и неухоженный.

– Нужно кого-то соблазнить?

– Влюбить в себя. Охмурить.

– Ради чего?

– Миллионов.

– Ты меня хочешь брачным аферистом сделать?

– Фу, как пошло, – Бага поморщился. У глаз и на переносице обозначились морщины, сразу выдавшие его истинный возраст: пока мужик не начал гримасничать, он казался ровесником Алби, тридцати двух – тридцати пяти лет, но теперь стало видно, что на самом деле ему около пятидесяти. – Меня интересует одна конкретная особа. «Серая мышка», которую такому красавцу, как ты, без особых усилий удастся завлечь. А если будешь моими советами пользоваться, то и охмурить.

– Она богачка?

– Нет, научный работник с зарплатой пятьдесят тысяч плюс квартальная премия.

– Я понял. Она изобретает нечто грандиозное!

– Такое я тоже допускаю, но нам она интересна не этим. Мария Корчагина владеет тайной, быть может, сама того не ведая. Тайной на миллионы.

– Какой? – живо поинтересовался Алби.

И тот рассказал о диадеме, которую какая-то аферистка по фамилии Анненкова стянула у великой княгини. Вещал долго. Половину Алби пропустил мимо ушей. Хотелось, чтобы Бага поскорее до сути дошел. Дождался:

– Есть карта, где указано местонахождение сокровища. Карта разделена на четыре части. Одной владеет эта самая Мария. Когда мы добудем все фрагменты и соединим, то сможем завладеть раритетом…

– Он стоит миллионы?

– Да.

– Не один или два, а десять-двадцать?

– Может, даже пятьдесят.

– Я получу половину?

– Треть за минусом расходов на твое преображение. В деле еще один человек.

– Но на пятнадцать «лямов» при хорошем исходе я могу рассчитывать?

– Смело. Большие деньги, – хотя Алби и не догадывался, что речь идет не о рублях, а о долларах.

– Я согласен!

Они ударили по рукам.

А спустя четыре дня Алби вышел на охоту. Удалась она или нет, судить трудно. Раз удалось познакомиться и договориться о следующей встрече, то да. Но нужный результат не был достигнут. А все почему? Бага дал не ту инфу по «дичи», не те инструкции. Это все равно что вручить крупнокалиберную винтовку тому, кто вышел пострелять уточек.

И Алби решил больше думать самостоятельно и импровизировать. А еще не ждать, когда Бага привезет ему альбом. Сейчас поест, немного отдохнет и сам к нему съездит. А заодно обсудит гонорар. Алби решил, что пятнадцать «лямов», это не так уж и много.

Она пила уже третью рюмку, но успокоение все не наступало.

– Какая-то бракованная валерианка попалась, – пробормотала Катя, швыряя опустевший пузырек в мусорное ведро.

Весь день она была на взводе. Все не могла забыть голубоглазого незнакомца. Звонила жениху, справлялась о делах. Тот отвечал односложно. Говорил, занят. Пришлось пригласить Константина на поздний ужин. Договорились на восемь.

Чтобы чем-то себя занять до вечера, Катя решила сама приготовить ужин. Готовила она прекрасно. С душой. Наверное, потому, что делала это редко. Рутина убивает фантазию, но каждодневное «кухонное рабство» никогда не было ее обязанностью. Этим занимались специально обученные люди, а Катя вставала к плите, только испытывая вдохновение. Предпочитала блюда в меру простые. Не потому, что боялась не справиться с многоступенчатым рецептом. Просто считала, если продукт хороший, его излишествами можно только испортить. Она, к примеру, не любила сложные соусы. Они отвлекали от основного вкуса. А вот французский «бешамель», по ее мнению, мог спасти любое блюдо, начиная с овощей и заканчивая мясом. Как и русский грибной соус.

Сегодня она приготовила «гуакамоле» с гренками в качестве закуски и «фахитос» как основное блюдо. Решила порадовать жениха, обожавшего мексиканскую кухню.

Без пяти девять он явился. Катя отпустила Лидию после того, как та перемыла кастрюли, сковороды, плиту и пол, забрызганный соусом. Аккуратность в число Катиных достоинств не входила. Если бы не прислуга, жила бы пусть и не в грязи, но в легком беспорядке.

– Как дивно пахнет! – восхитился Костя, поведя носом.

– Сегодня у нас мексиканский ужин.

– Чудесно. – Он вручил ей букет.

Цветы жених приносил Катерине часто. Красивые композиции, в которых… как бы это странно ни звучало… не было души. В черемухе, сирени, первых ирисах, в полевых ромашках, садовых пионах, кувшинках – была. В букете из скумбрии, перевязанной морской капустой, тоже. А в этих умело составленных флористами композициях, нет.