– Ты про Кардинала?

– А ты думаешь, некогда второй человек в мэрии вот так, с нифига, занялся благотворительностью? С детишками развлекается, играет в Будду?

– Честно говоря, даже не задумывался об этом...

– М-да... А задумываться, говорят, иногда полезно... Пойдем кофе сварим, а то я в себя никак прийти не могу – спасибо тебе и твоему долбаному Железобетону...

Никакого Борисова опровержения, конечно, по ТВ показано не было. Зато в ток-шоу под маркой «Атаки будущего» появилось новое, до неприятного знакомое лицо – Кардинал собственной персоной. Миха отдал ему должное – держался Кардинал перед камерой отлично. Более того – профессионально.

Кардинал оказался прирожденным шоу-мэном. Если Борис сумел привлечь к новому учению сотни человек народу, то этот, без сомнения, привлечет тысячи...

Когда кто-то из зрителей как бы вскользь спросил, где, мол, их, Снов, духовный лидер, то бишь Борис, Кардинал не моргнув ответил, что Борис уехал из города. По семейным обстоятельствам.

Пошел сюжет про взбесившиеся дороги. Миха набрал Бориса.

– Ты в курсе, что ты уже уехал из города?

– В курсе, блин. Смотрел. Зайди ко мне. Если, конечно, не боишься со мной общаться...

– Ты чего, старик?!..

– Давай, я жду.

...Миха трижды звонил в дверь Борисовой квартиры, но только когда он полез в карман за мобильником, за дверью зашевелились.

– Кто? – спросил настороженный женский голос: глазка в двери не было.

«Ксюха», – понял Миха.

– Откройте – НКВД! – раздраженно буркнул Миха, и дверь открылась. Ксюха кивнула, как показалось Михе, без излишней приветливости. Она сразу же закрыла дверь на замок и цепочку, чем слегка заинтриговала Миху. Еще больше заинтриговал его вид Бориса, что покоился в кресле, водрузив правую ногу на стол. Нога была перемотана бинтами.

– Почему я не удивлен?.. – задумчиво протянул Миха. Он и вправду устал удивляться.

– Не знаю, не знаю, – ответил Борис. И поведал о своих новых злоключениях.

Пару часов назад, когда Борис возвращался с заседания кафедры, где ему загнали куда надо незаслуженно толстый и длинный фитиль, подходя к месту оговоренной встречи с Ксюхой, прямо на глазах этой весьма впечатлительной особы, он был насильственно низвергнут наземь. Неизвестно откуда выскочившая на дикой скорости толпа малолетних амбалов на роликах буквально проехалась по его многострадальному телу. Причем каждый из этих десяти уродов как бы случайно задел его плечом или локтем, а последний – еще и хоккейной клюшкой. В результате, по словам Ксюхи, Борис проделал в воздухе великолепный «тройной тулуп» и грохнулся на асфальт. К счастью, обошлось без переломов и сотрясений – только синяки да растянутые связки на ноге...

– Я не верю в случайности, – сказал Миха.

– Я тоже, – заявила Ксюха. – Борису надо уехать. На время, конечно...

– Куда?! – заорал Борис. – Не куда мне уезжать! У меня аспирантура, армия на пятки наступает, работа! Оттого, что мне угрожают какие-то придурки, я не собираюсь ломать себе жизнь...

– Надо в милицию заявить, – сказала Ксюха. Ответа не последовало. Ксюха и не настаивала.

За месяц трасса, словно сквозь масло, прошла сквозь пять жилых кварталов. Ничто не мешало проложить ее в трехстах метрах севернее, но трасса не хотела. Стоило ей отклониться в сторону от прочерченного «паркером» направления, как асфальт начинало крутить, корежить, вспучивать...

Корнелюка больше не удивляли эти аномалии. Не удивляла его и Стая, что каждый вечер молча пересекала асфальт в направлении свалки.

Вошли в привычку почти ежедневные визиты телевизионщиков, которые с хозяйским видом расхаживали по участку, залезали с камерами на грейдеры и сидели в засадах на Стаю.

Корнелюк охотно давал интервью, чем заслужил бонус уважения начальства, и даже был приглашен для участия в ток-шоу.

Однако это не объясняло асфальтовые бунты и странные разговоры рабочих о катках, что по ночам разъезжали без водителей...

Просто все эти «чудеса» постепенно входили в привычку и переставали удивлять.

А может, и не было вовсе это чудесами. Просто обычные события, немного выходящие за рамки, почему-то воспринимались как чудо. Даже Корнелюку было понятно, что все это – массовый психоз на почве постоянного промывания мозгов через телик и желтую прессу.

Понятно-то понятно. Но ведь, люди добрые, насколько проще объяснить «чудеса» полтергейстом или еще какой-нибудь чертовщиной, чем серьезно изучать проблему, вызывать разных там специалистов, что-то кому-то доказывать... Куда проще – объявить колдовством или чем еще похлеще. Тем более что начальство это поощряет... Вот ведь послал же Бог начальничков...

Философствуя таким образом и освещая себе путь фонарем, Корнелюк обходил ночной участок. Подходя к ломаному срезу асфальта, за которым на несколько метров выступала полоса гравийной подушки, Корнелюк напрягся и сбавил шаг: по центру трассы спиной к нему стоял человек.

– Эй, кто это там? – крикнул Корнелюк и покрепче сжал в руках ломик, что придавал ему некоторое ощущение безопасности.

Человек не обернулся.

– Эй, что ты тут делаешь? – недобро спросил Корнелюк и щелкнул выключателем рации.

– Да ничего я не делаю, – устало-снисходительно ответил человек. – Стою и думаю...

– Иди думай в другом месте, – угрожающе произнес Корнелюк.

– Чего надо? – гнусаво и сонно вмешалась рация.

– Да пока ничего вроде. Посторонние на объекте. Повнимательнее там... Ну?! – последнее было адресовано незнакомцу.

– А вы никогда не задумывались, что вообще нужно ЕМУ? – не слушая Корнелюка, задумчиво произнес человек.

– Кому – ему?

– Городу. Ведь ни мне, ни вам в отдельности не нужна, скажем, эта трасса... Нам все равно, пойдет она здесь или в другом месте. Говорят, она нужна Городу. Хм. А ведь город никому ничего не сообщал о своих желаниях. Знаете, отчего у людей такое знание? Оттого, что они – часть города. Часть непостижимого железобетонного организма... И, возможно, не самая нужная часть. Хм. Все-все, я пошел. Извините...

Человек накинул на голову капюшон и неторопливо удалился.

Корнелюк немного постоял и, чертыхнувшись, направился к вагончику.

Особенно Линку нравилось на всей скорости входить в повороты. Синтетическое покрытие дорожек давало не очень хорошее сцепление с роликами, правда, и падать было все же помягче...

Казалось бы, это тупо – носиться кругами по стадиону, «укачивая» его, как выражался Кардинал. Однако, странное дело, когда движешься в толпе сотни других роллеров, – это завораживает...