Бриана нехотя кивнула, чувствуя, что сердце разрывается отболи. Даже собственный отец был не в силах защитить её.

Теперь она все время была начеку, каждый день и каждуюминуту. Гевину, похоже, нравилась эта игра, но со временем Бриане приходилосьвсе тяжелее. Гевин взрослел и раз за разом становился все более дерзким инаглым.

- В один прекрасный день, - повторял он хвастливо, - ты самапопросишь, чтобы я доставил тебе удовольствие. Я-то ведь понимаю, что тебепросто нравится дурачиться.

Это, однако, совсем не значило, что Бриана просто избегалаГевина. Нет, она боролась изо всех сил, а Гевин воспринимал это, как ещё одинвид спорта. Даже когда она с ненавистью прямо в лицо крикнула ему, что скорееумрет, чем позволит ему дотронуться до неё хотя бы пальцем, он просторассмеялся и принялся ждать другого случая, чтобы застать её врасплох.

Бриана очнулась и принялась мечтать, как хорошо было бынавсегда остаться в Париже вместе с Шарлем. Если бы она была уверена, чтонайдет там работу! Но что же делать, у неё ведь нет ни гроша. Что ж, по крайнеймере у Шарля надежное убежище и в больнице позаботятся, чтобы он не чувствовалболи. А что могла она предложить брату? Приехать в Париж и остаться там безкрыши над головой, без работы и без денег?

Бриана безумно тосковала без Шарля, чтобы она ни делала,малыш не выходил у неё из головы. По ночам девушку мучили кошмары, она виделаво сне, как брата отдают в сиротский приют потому, что она умерла. Или ейснилось, что Шарлю сделали операцию, но слишком поздно - та уже ничем не моглапомочь. Но была ещё одна причина, по которой Бриана стремилась в Париж,несмотря на утомительную дорогу.

Она давным-давно пообещала себе обязательно сходить в СоборПарижской Богоматери. И однажды вечером, когда Шарль, устав за день, наконецзадремал, Бриана на цыпочках выскользнула из палаты и отправилась искать Собор.Онемев от восхищения, она разглядывала бесчисленные шпили, а потом,поколебавшись немного, направилась к главному входу. Собор был неописуемопрекрасен внутри, ничего более великолепного она не видела ни разу в жизни. Пелхор, и она стояла, молча слушая "Аве, Мария" и восхищаясьнеобыкновенной красоты витражами.

Наконец она вспомнила о том, для чего так стремилась сюда.Выйдя наружу, она отыскала маленькую дверцу, ведущую в притвор Св. Анны, еёнебесной покровительницы и горячо помолилась о выздоровлении Шарля. Притвор былбогато украшен великолепной резьбой.Сделав шаг назад, чтобы получше разглядетьэту красоту, Бриана налетела на окованные железом ворота и испуганновскрикнула, ей показалось, что за спиной кто-то стоит.

Ворота оказались старинными, им было не менее семисот лет иБриана любовалась их красотой, совершенно забыв о времени и опомнилась, когдауже стало смеркаться. Опечаленная мыслью, что, может быть, больше никогда ужене попадет сюда, девушка поспешила в больницу к брату.

Она была счастлива и горда своим первым маленькимпутешествием по парижским улицам и довольна, что нашла время помолиться своейнебесной заступнице. Бриана была уверена, что на всю жизнь запомнит красоту ивеличие прекрасного Собора.

Девушка почти бежала, торопясь вернуться. Сумерки ужесгустились и Бриана почувствовала, как её понемногу охватывает страх. Миновавмост Пон Неф и увидев, что до больницы не более двух кварталов, Брианаобрадовалась, подумав, что успеет вернуться как раз вовремя, чтобы покормитьШарля ужином. По правде говоря, еда в больнице была просто ужасной, и Шарльдаже не старался притвориться, что она ему нравиться. О Боже, подумала Бриана сгоречью, ну почему все так ужасно сложилось в его жизни?

Больница для бедных размещалась в старом, ветхом здании,насквозь пропитавшимся каким-то мерзким зловонием. Бриана поймала себя намысли, что ненавидит её и покраснела от стыда. Ведь Шарль провел здесь уже неодин месяц и Бог знает, сколько ещё ему предстоит тут пробыть. И если уж он нежалуется на мерзкий запах тухлой капусты, безропотно терпит скрип рассохшегосядерева и рои мух, если не просит забрать его домой, так и ей не пристало жалетьсебя. Лучше побыть с ним до тех пор, пока не придет время ложиться спать.

Но в один прекрасный день, когда Шарль опять задремал послеобеда, Бриана решила, что он не обидится, если она покинет его на пару часов.Пройдя через Пон Неф, и стараясь избегать взглядов всех попадавшихся ейнавстречу мужчин, она боязливо шла вперед, спрашивая дорогу только у жандармов,пока, наконец, не добралась да знаменитого Люксембургского сада. Она долголюбовалась восхитительными цветниками, тут и там украшенными великолепнымистатуями, а потом, отыскав свободную скамейку, устроилась передохнуть. Онадолго сидела в тишине, разглядывая прелестный дворец, охваченная непривычнымчувством покоя и умиротворения. Ах, как же тут было прекрасно!

Да и весь Париж, казалось, действовал успокаивающе, какбудто ничего плохого не могло случиться с ней в этом прекрасном, как сон,городе. Было ли это правдой? Поможет ли лечение Шарлю, уже в сотый раз Брианазадавала себе этот вопрос.

Поначалу, приехав в Париж, Бриана боялась всего на свете,ведь раньше она нигде никогда не бывала, кроме Ниццы и Монако. Ночи в Парижеполны опасностей, по крайней мере, её так предупреждали, нищие на улицах - всеворы, а в городе полным-полно негодяев, завлекающих беззащитных девушек втемные аллеи.

Но днем Париж был так прекрасен, что она почти забывала освоих ночных страхах. В ярких лучах солнца город сверкал, как драгоценнаябезделушка. Масса зданий, покрытых свежей штукатуркой и окрашенных вослепительно-белый цвет, гордо выставляли напоказ красные черепичные крыши.Такое сочетание цветов делало дома похожими на праздничные пряники и Бриана,которая не уставала восхищаться этим великолепием, поняла, наконец, почемустолько людей мечтают о Париже. Днем город очаровывал волшебной, неземнойпрелестью, особенно, если был весь залит солнцем, и Бриана путешествовала поего живописным улицам, а сердце её таяло от счастья. Наступит ли когда-нибудьдень, когда они смогут жить в этом необыкновенном городе, она и Шарль? Не можетбыть, чтобы брату не полегчало, если вокруг все так неописуемо прекрасно!

Послышался легкий стук и дверь приоткрылась, заставив Бриануочнуться. На пороге крошечного коттеджа стояла Мариса Клозан, дочь сторожа изсоседнего имения, лежавшего к югу от замка. Долгие годы Мариса была её близкойподругой.

При виде Марисы, непривычно нарядной в великолепном шелковомплатье нежно-золотистого оттенка Бриана изумленно раскрыла глаза. - Откуда,скажи на милость, у тебя такая роскошь?! - Мариса была бедна, как церковная мышь,и подруга привыкла видеть её всегда в одном и том же простеньком платьице издешевого миткаля.

Лицо Марисы сияло от счастья, изящно приподняв подол платья,она закружилась по комнате, ликующе сверкая глазами. Сделав несколькопрелестных па, как будто во время бала, она остановилась перед недоумевающейБрианой и сделала реверанс. - Ну, посмотри, разве не прелесть?! А взгляни-ка наэто! - она высоко подняла руку и Бриана изумилась, увидев сверкающий золотойбраслет.