не было важно, живой он или мертвый. Я хотел проверить на целом организме, а не изменится ли структура клеток после облучения в комплексе. И что вообще потом произойдет с ними. В облучаемом поле должен был находиться только гусь. Васьки не должно было там быть. Он подошел случайно, вы видели это на видеозаписи. Это один момент, а второй момент – гусь оказался живым. То есть, абсолютно весь комплекс клеток гуся жил нормальной жизнью и реагировал на подаваемые частоты. По моей теории после облучения ничего с гусем не должно было произойти. Ну, может быть, погибли бы некоторые группы других организмов, паразитирующих. Но в целом, внешне, ничего необычайного я не ожидал. Впрочем, это еще предстоит выяснить, – и Борька кивнул головой в угол лаборатории, где в клетке томился в ожидании будущего тот самый экспериментальный гусь гуменник.

– Выясним, – сказал Громов, как бы автоматически беря на себя эту работу. – С гусем более-менее понятно, но как же объяснить влияние излучения на человека? Ведь факт остается фактом, и он требует научного объяснения.

– Насчет трансформации у меня есть такие заключения, – начал Борька. – Что мы имели во время эксперимента? Три компонента: первый – живого гуся, второй – излучение с частотами, влияющими только на гусиные клетки, а третьим непредвиденным компонентом, попавшим в интенсивную область поля лазера, был человеческий организм. Что же произошло? Излучение повлияло в равной степени и на гуся, и на человека. Затем все клетки начали интенсивно обмениваться информацией, запрашивая, получили ли и они такой же импульс. Организм гуся быстро создал мощную защитную оболочку вокруг себя, потому что очень большое количество частот, назовем их "гусиными", содержалось в излучении. И гусь остался в неизменном обличии. А что же касается Васи, то налицо изменение ДНК. Именно поэтому я и высказал в начале объяснения эту мысль. Гусь создал вокруг себя настолько сильное биополе, что оно повлияло на информацию, переданную в клетки человека. Человеческие клетки не получили своих "человеческих" частот, но при этом испытали огромный стресс от воздействия облучения. И у них было два пути: либо погибнуть, либо подстроиться под внешнее влияние. Всякий организм гибель решает оставить на потом, это всегда успеется, и ищет пути выживания. Поэтому человеческие клетки, а точнее их ядра, черпнули информацию из гусиного поля и повлияли на молекулы ДНК, содержащиеся в них. Информация передалась мгновенно для нашего восприятия, а для химических реакций, это, возможно, является нормальным промежутком времени, за который ДНК может полностью перестроиться. То есть, проще говоря, наличие сильного биополя гуся повлияло на неподготовленное, в данном случае, слабое поле человека. И произошла трансформация или же, если хотите, превращение человека в гуся.

Лицо профессора Громова по своему обыкновению мало, что отражало. Но было видно, что мыслительный процесс в его голове происходит в полную силу.

– Что ж, – задумчиво сказал он. – Значит, чтобы вернуть Василия, нам необходимо подать как можно больше "человеческих" частот. Тогда поле человека будет очень мощным, и мы сможем вернуть ему привычный облик. Для этого, конечно, нужно будет подсадить человека в поле излучения.

Борька тут же ответил:

– Этим человеком буду я!

– Не торопись, – усмехнулся Громов, останавливая его порыв. – Человека найти пол дела. Меня интересует более важный вопрос: вернется ли Василий к нам таким же, каким он был прежде? Как реагирует человеческий мозг на такие стрессы? Сохраняется ли память, умения, привычки? Не вредят ли эти трансформации?

– Этого я не знаю, – горько произнеся Боря.

– Ну, если не знаешь, то значит именно нам и предстоит это выяснить, – с улыбкой ободряюще сказал Громов. От таких слов Боре стало немного теплее.

– Кстати, Боря, а где ты кристаллы берёшь, причем в таком разнообразии?

Борька улыбнулся. Было видно, что профессор затронул одну из наиболее приятных тем. У Борьки был свой рабочий стол в этой лаборатории, уставленный различными банками и пробирками, пустыми и с реактивами. Он подвел Громова к столу и раскрыл дверцу одного из шкафов. И с гордостью произнёс, указывая на содержимое:

– Сам выращиваю!

Перед профессором открылась изумительная картина. Все полки шкафа были уставлены аккуратно подписанными баночками и стаканчиками, в каждом из которых росли кристаллы. Громова редко чем можно было удивить, но такое разнообразие переливающихся самоцветов произвело впечатление даже на него.

– Всё сам?

– Да, – скромно ответил Боря. – Я со школы это полюбил, когда впервые из медного купороса вырастил. Потом соль была, потом лимонная кислота, потом алюминиевые квасцы. Ну, и дело пошло. Сейчас могу любой рубин вырастить. У меня ещё некоторые дозревают в автоклавах. Дело тут нехитрое, времени не занимает.

– Что ж, – заключил Громов, – при такой трудоспособности шансы на успех значительно возрастают.

Через три дня профессор Громов вошел в лабораторию и сообщил:

– Обследование гуся проведено. Осталось дождаться результатов некоторых анализов и тогда можно будет с уверенностью сказать, чем обернулся твой эксперимент. По крайней мере, сейчас никаких патологий не замечено. Даже адаптация после ранения дробью проходит быстрее, чем обычно в таких ситуациях. Кстати, паразитов в желудке тоже очень мало. Жаль, мы не знаем, сколько их было раньше, сравнивать не с чем. В общем, за пациентом стоит понаблюдать, но уже в более привычных для него условиях. Здесь, в лаборатории, ему уже делать нечего. Может быть, стоит отправить его кому-то на дачу, а лучше в деревню к другим гусям. Не отдавать же в зоопарк или в колхоз. Есть у тебя такие родственники или знакомые?

Борька обрадовался положительным результатам. Ведь всё положительное непременно означает, что он на правильном пути. А насчет пристроить гуменника:

– Я подумаю, Евгений Петрович. Наверняка, смогу найти таких. Понятно, что ему нужно будет создать благотворительные условия, при этом понимая, что гусь очень важен для науки, а значит, и питание должно быть приближенным к естественным условиям.

– И нужно не просто кормить и поить, – добавил профессор. – Нужно, чтобы, по возможности, еще и записывали все наблюдения. Ладно. Что удалось выяснить по прибору?

Боря ответил:

– В целом лазер в рабочем состоянии. Вовремя сработал механизм от перегрева, и он отключился. Но есть одна проблема.

– Что за проблема? Серьезная? – спросил Громов.

– Не знаю, серьезная ли. Вот взгляните на эту решетку, в которой крепятся кристаллы, – Боря достал круглую пластину, частично заполненную кристаллами. – Видите, в ней многие кристаллы треснули, другие расплавились. Частично это произошло из-за того, что кристаллы в принципе долго не живут на воздухе, но основная причина в том, что каждый кристалл нужно располагать под определенным углом. У меня есть таблица, в которой содержатся