углы для каждой позиции, но только для "гусиных" частот. Для "человеческих" частот, во-первых, нужны другие углы, да и количество разных частот гораздо больше, потому что групп клеток больше, чем у птиц. Человеческий организм сложнее. Кроме того, я, когда изготавливал эту решетку, вообще углы не учитывал, вернее учитывал без особой точности, потому что изготавливать приходилось кустарным способом. Но сейчас нужно подойти с большей ответственностью к эксперименту.

– Итак, что тебе нужно? – спросил Громов.

– Нужен мастер, который смог бы эту решетку сделать.

– Хорошо, – ответил Громов. – Я уточню, есть ли такой мастер. Но боюсь, что с этим возникнут сложности.

– Но ведь это же дело государственной важности, разве нет каких-нибудь НИИ, в которых найдутся станки с ЧПУ и толковый конструктор, который сможет накидать чертеж?

– Так, Боря, я понимаю, что ты считаешь, что стал почти государственным человеком? Так ведь?

– Ну, как вам сказать, – замялся с ответом Боря. – В общем да, о чем-то подобном я размышлял.

– Так вот должен тебя огорчить, а может, и обрадовать. Это не так. Чтобы стать человеком, за которого государство будет бороться, нужно очень сильно постараться. Нужно доказать свою нужность. Твой проект пока лишь иллюзия. Пусть он уже дал результаты, но применимость на практике этих результатов пока не установлена. Послушай моего совета: сейчас для нас главная цель – вернуть Василия. И чем меньше мы будем напоминать о себе, тем легче нам будет работать. Будет меньше проверок. Поэтому, давай-ка оставим эти мелочи, типа станка ЧПУ на самостоятельное решение. А для привлечения государственных лиц найдутся причины поважнее. Согласен?

– Согласен, Евгений Петрович, – ответил Боря. Потом подумал и добавил: – А для розыска Василия, в любом облике, мы можем привлекать их?

– Для этого, конечно, можем. Тем более, что справиться нам двоим не под силу. Но, чтобы их привлечь, нужно сначала самим придумать проект, а им лишь предложить на одобрение. Дальше, опять же, нам и придется всё осуществлять.

Борька задумался. Вот как оказывается работает государство. Никто свыше не стремится продвинуть твою идею, какая бы она гениальная не оказалась. Признание наступит не во время достижения цели, а лишь только тогда, когда уже станешь победителем.

– Согласен с вами, Евгений Петрович, – повторил Боря. – Придется расширить свой фронт работ.

– К сожалению, другого пути у нас нет, – подтвердил Громов. – Тем не менее, не вздумай замыкаться в своих мыслях. Обязательно делись со мной всеми идеями и предложениями. Одному очень сложно всё успеть. Ты знаешь, часть работ, особенно касающихся биологии, я беру на себя. У меня же целая кафедра специалистов! Тратить время на лишнее обучение сейчас нет смысла. Сейчас от нас ждут только готовых решений.

Боря по своему обыкновению заработался почти до полуночи, но вспомнил, что надо пристроить куда-то гуся. И не остался ночевать в лаборатории, а собрался и поехал домой.

Мать встретила на пороге. Ее лицо было сильно озабоченным и сразу же обескуражила:

– Боря, а где Вася? Ты же с ним уезжал на охоту?

Борька, не ожидавший такого вопроса, в первый момент не знал, что и ответить.

– Боря, не молчи, ты же говорил, что все в порядке, – мать уже готова была разрыдаться.

Борька собрался с мыслями и сказал:

– Мама, все действительно в порядке, – а сам подумал, почему она спрашивает? Впрочем, этот вопрос в любом случае рано или поздно всплыл бы. И отвечать придется именно ему, Борьке, больше никому. Все равно, почему она спросила? – А что произошло? Почему ты спрашиваешь? – сделал Борька слабую попытку атаковать.

– Васина мама приходила, – начала мать, но тут вовремя вмешался отец:

– Оля, не надо. Лучше от этого никому не сделаешь. Иди спать.

Мать почти всегда слушалась отца. После короткой заминки она приложила уже мокрый платок к глазам и ушла в спальню. Но Борька знал, спать она, конечно же, не будет еще долго, она будет ждать, когда отец придет после разговора с ним.

– Садись, сын, – угрюмо сказал он. – Поговорим. Не переживай, я ничего недозволенного выспрашивать не буду. Если тебя из тюрьмы отпустили и, если ты сейчас допоздна работаешь, дома не ночуешь, на звонки не отвечаешь, значит дело куда серьезнее, чем, может быть, ты сам думаешь. Мне врать не нужно, но и полностью доверяться тоже не прошу. Ты уже не мальчик, в жилетку плакаться не к лицу, – отец сделал паузу, а Борька подумал, что как раз в жилетку он уже поплакался неизвестному таджику и хотел сейчас поплакаться и отцу. Но отец мудр, видимо, он догадался о желаниях сына и такой вот простой фразой сразу отбил к этому мальчишескому порыву Борьку. А ведь у него было желание все рассказать даже своей матери, чтобы она утешила, приласкала. Но ведь решение найдено не будет. А он потом сам себя начнет винить, что зря поддался очередному порыву и излил душу, пусть хоть и родной матери, но все же плюс еще одному человеку. А этого делать нельзя. Себя нужно держать в руках в любых ситуациях. И отец вот только что об этом намекнул.

– Давай-ка потолкуем, что матери расскажем, как объясним, – продолжил отец, но посмотрев на Борьку сморщился и тут же добавил с укоризной: – Да не нашей матери, а Василия! С нашей я и без твоей помощи умею разбираться, – на его губах промелькнула улыбка.

Борьке стало легче: если уж отец за что-то берется, то берется наверняка. И в этом деле разобраться тоже поможет. А ведь отец был тогда прав. Он сможет пригодиться, причем ох как сможет! К сожалению, в этом случае утаить абсолютно всё от него не получится, но другого выхода Борька не видел.

– Пап, я сейчас схожу до машины, принесу кое-что. Так объяснить будет проще. И подумать тоже будет проще.

Когда он вернулся, мать все же вышла из комнаты и уже разогрела поздний ужин для него. Увидев клетку с гусем, она ойкнула от удивления:

– Откуда это у тебя?

– На охоте подстрелили. Оказался живой. Жалко стало.

– Да он же голодный! – заявила мать и принялась толочь вареную картошку.

Спустя минуту все наблюдали как гусь с аппетитом поглощает предложенную еду. Затем поставили ему глубокую кастрюльку с водой и мать опять ушла в спальню.

Отец проводил ее взглядом и обратился к Борьке:

– Ну и что это?

– Гуменник.

– Без тебя вижу, что гуменник. Что это значит?

– Папа, ты веришь в чудеса?

– Никогда не верил, даже в детстве. Но за последнюю неделю многое пересмотрел. И решил, что пора бы уже начать верить,