Это Иван Иванович Иванов, — сообщила Маша, — он учитель биологии в Масловке и председатель общества кампанофилов.

— Это что за слово неизвестное? — удивилась бабушка.

— Это значит, что они коллекционируют колокольчики, те что растения, а не металлические, — объяснила Маша. — Он мне всё подробно про это рассказал. Есть кампанофилы, которые коллекционируют колокола и колокольчики, в которые звонят или которые звенят, а Масловское общество кампанофилов специализируется исключительно на цветущих колокольчиках. Название состоит из двух слов — латинского «кампана», что означает колокол, и греческого «филиа», что значит любовь. Получается любитель колокольчиков.

— И кто же это так придумал? — удивилась бабушка. — Греко–римскую борьбу я знаю, видела по телевизору, но греко–римский язык? Впервые о таком слышу. Его что, в школе теперь учат?

— Я не знаю, — растерялась Маша, — у нас английский и немецкий, а про греко–римский я никогда не слышала. Хотя есть школы где изучают и латинский, и греческий. Наверное, кто–то из выпускников так заучился, что у него в голове все языки перемешались, и в результате получился кампанофил. Передозировка знаний, в общем.

— Наверное, — согласилась бабушка, — ученье, конечно, — свет, но нам людям, порой ещё и тьма необходима.

Тут газета упала на пол.

— Бабушка, — удивилась Маша, — а ты же мне говорила, что все газеты и журналы в печке стопила.

— Конечно стопила, — подтвердила бабушка, — но мне почтальон постоянно старые привозит — недельной давности, что не раскупили, вчера снова завёз пачку. Им их девать некуда, а нам в деревне польза. Вот что значит связи, — сказала она самодовольно.

— Да, — сказала Маша, — без связей нынче никуда. Все так связаны, перевязаны, да на что–то завязаны. Хотя, знаешь, бабушка, любой вязаный шарф рвётся гораздо легче, чем тканный.

— Это потому, — пояснила бабушка, — что в вязании нити соединяются в петли, а в петлях всегда есть пространство, за счет этого вещи тянутся.

— Вот и я об этом, — сказала Маша, — в пространствах очень удобно маневрировать, а этого быть не должно. Поэтому такая связь и ненадёжна.

— Порвать можно всё, что угодно, — возразила бабушка. Ты, когда зимой простудишься, что тебе мама на ноги надевает? Правильно, вязаные шерстяные носки. А от других толку совсем не будет. Так что, когда тебе плохо, то эти связи–вязи очень даже выручают. Люди так устроены, что привычны доверять тем, кого знают, особенно родственникам. От этого никуда не деться.

— А если эти знакомые родственники плохо выполняют свои обязанности, — разгорячилась Маша, — то их что, и тронуть нельзя? Вот у нас в школе директор устроил завхозом своего племянника, а этот племянник вообще ничего не делает, только зарплату получает.

— Если бы это было так, — возразила бабушка, — то директор бы уволил своего племянника, или бы уволили директора. А раз они вместе работают, то значит это всех устраивает.

— Я — против кумовства, — заявила Маша, — это нарушает права других, более эффективных людей на трудоустройство.

— Ну, тут ты тоже права, — согласилась бабушка, — но как же не порадеть родному человечку? Идеальное общество построить ещё никому не удавалось.

— Нет, бабушка, — возразила Маша, — с таким отношением, жизнь станет не лучше, а хуже. Если убрать ответственность перед обществом, — то любой в конце концов перестанет делать то, что должен и будет делать то, что хочет. А это очень часто совершенно разные вещи. Ты, всё- таки, очень много смотришь телевизор, твоим мнением манипулируют. И ты начинаешь соглашаться с тем, что неправильно.

«Это прямо, как Крот манипулировал моим мнением, — подумала Маша, — я ведь тоже уже начинала соглашаться с его неправильными выводами».

— Я уже старая, — заявила бабушка, — меня уже не переделать. Так что, хватить спорить, расскажи лучше, как там Василий.

— У него нога распухла, и на скорой повезли в больницу, — сообщила Маша.

— Это плохо, — сказала бабушка, — если распухло, то точно заражение. Может ему нужно чего, ты узнай, позвони.

— Конечно позвоню, — согласилась Маша, — но только вечером, когда анализы возьмут.

Маше почему–то не давала покоя мысль, что зелёный трилистник может понадобиться Василию, какие–то нехорошие предчувствия одолевали её. Необходимо было срочно засушить листики. А раз в доме оставался чугунный утюг, то нужен был предлог, чтобы его использовать.

— Видно, в ближайшее время Василий мне помочь с гербарием не сможет, так что придётся самой его доделывать, — сказала Маша. — Я пойду, пособираю цветов, а после обеда их посушим. Хорошо?

— Конечно иди, — согласилась бабушка, — я тебе помогать буду, справимся и сами.

Девочка взяла лукошко и отправилась через задний двор на луг. У самой изгороди она наткнулась на Крота. Тот расположился под лопухами и явно кого–то поджидал.

«Что же это такое, — удивилась про себя Маша, — стоит подумать о нём, и он тут как тут. Просто телепат какой–то».

Глава 20. В которой Маша беседует с Кротом.

— Здравствуйте, Маша, — обратился к ней Крот, — куда это вы запропали. Я вас жду, жду, а вас всё нет и нет.

— Здравствуйте, — поздоровалась Маша, — а что меня ждать, я всё сделала, как обещала, ваши лопухи целёхоньки, не шумлю, никого не беспокою.

— Это очень хорошо, — похвалил Крот, — но просто захотелось с вами поболтать. Под землёй особо разговаривать не с кем: бабушка уже слышит плохо, а червяки категорически не желают общаться. Одна надежда на вас, вы столько интересного знаете. А хотите, снова к нам в гости сходим?

— Нет уж, большое спасибо, — сказала Маша, — мне прошлого раза надолго хватило, мне больше нравится по земле ходить, чем под землёй. Тут, по крайней мере, никому на обед не попадешь.

— Вы всё переживаете по поводу бабушкиных слов, — догадался Крот, — а зря. Она же пошутила. Кроты не едят девочек, кроты питаются дождевыми червями. Это такая шутка была.

— Шутка это была или не шутка, — сказала Маша, — но мне здесь намного спокойнее, чем у вас. Так что, давайте общаться на свежем воздухе. Я сейчас иду цветы для гербария собирать, а ближе к вечеру можем тут встретиться. Кстати, а как бы мне вам сигнал