– Спасибо. – Я стащила сумку с плеча и села. Тубус положила на до ужаса аккуратный стол. Над ним висела огромная доска для заметок. Эскизы и чертежи чередовались с небольшими листками бумаги. Прищурившись, я собрала слова воедино и расшифровала их.

Я задумалась над словами. Голос Эммета вырвал меня из моих мыслей.

– Это они? – Он с благоговением стоял перед свитком, украшенным высокомерно лаконичным логотипом G&P. Эммет медленно подвинул тубус ближе, словно это был рождественский подарок, который ему очень хотелось открыть.

– Я принесла с собой несколько планов, как образец для работы.

– Вау. – Его лицо сияло, и я на мгновение засомневалась, не придуривается ли он. Неужели это искренний восторг? Он правда рад, что я принесла ему эту муру?

– Невероятно… Можно взглянуть?

– Ну, да… пожалуйста.

Второй раз повторять не пришлось. То, как Эммет, затаив дыхание, снял крышку и бережно достал чертежи из тубуса, заставило меня задуматься. Осторожно расстелив их на столе, он разгладил тонкую бумагу кончиками пальцев. Как если бы эти длинные пальцы касались моей кожи… От шеи вниз побежали мурашки, когда я себе это представила.

Ради всех святых, Гиллз. Ты можешь думать о чем-нибудь другом?

Эммет вздрогнул, когда я откашлялась.

– Это я тоже пока у тебя оставлю. – Я поставила на стол стопку книг.

– О, это же… – Эммет протянул руку и взял самую верхнюю – неподъемный кирпич, который мой отец написал из тщеславия. – «Библия Гиллза». – Он смущенно рассмеялся и указал на свою полку. Я уже знала, что там увижу.

– Ах да, конечно. Уже с автографом? – усмехнулась я. Эммет кивнул совершенно серьезно. С ним все понятно – дохлый номер.

– Круто, это действительно здорово. – Его внимание было полностью поглощено книгами. Похоже, не было никакой необходимости приносить их сюда, кажется, он все знал наизусть.

Когда я достала свой ноутбук и открыла презентацию, которую прислал мне Гарри, глаза Эммета расширились. Он старался сдерживать свои восторженные комментарии, хотя было очевидно, что он полностью заинтригован. Если уже глупый логотип фирмы произвел на него такое впечатление, то чего тут удивляться.

– «Окдейл-Эстейтс», закрытый жилой комплекс. – Его губы почти беззвучно двигались, когда он читал первый слайд. Он посмотрел на меня. – Где его будут строить?

Я понятия не имела, где это, поэтому мне нечего было ответить. Названия улиц на плане местности не были указаны.

– Где-то в пригороде, больше ничего сказать не могу.

– Хм. – Эммет ненадолго замолчал. Мне было интересно, о чем он думает, но я не осмелилась спросить. – Снести какой-нибудь неблагоприятный район, чтобы возвести шикарный жилой комплекс? – Заметная ирония в его словах не оставляла сомнений в том, какого он об этом мнения. Я впервые была с ним согласна.

– Похоже на то. – Я рассеянно кивнула.

– Джентрификация всегда была заманчивой идеей…

– Еще бы. – Я понимала, о чем он.

– Ну что ж. Ты можешь узнать, где именно планируется строить? Это важная информация для анализа местности.

– Я попробую, – неуверенно согласилась я.

– Что ж. Круто. – Эммет снова перевел взгляд на экран ноутбука.

Я вспомнила, для чего я сюда пришла, и слегка прочистила горло.

– Это презентация проекта. Давай быстро пролистаем, или как ты хочешь?..

– Да, листай, пожалуйста. – Он сел немного ближе и взял в руки черный блокнот, единственную вещь на его рабочем столе, помимо металлической лампы. И с серьезным видом стал делать пометки… Родители, не задумываясь, взяли бы его к себе.

Я тихо вздохнула и немного откинулась назад, время от времени листая слайды. Я поняла, что многого не уловила в бюро, когда меня вводили в курс дела, пробелов было пугающие много, но Эммет впитывал каждое мое слово. Даже загадочные сокращения и термины оказывались ему знакомы.

– Ну, с этим мы закончили. – Я прервала свой монолог и подняла глаза на Эммета. Он не отрываясь смотрел на меня. Теперь его лицо буквально сияло.

– Это будет грандиозно, это будет действительно здорово, – бормотал он себе под нос, заново рассматривая чертежи. – Мы интегрируем туда социальное жилье и создадим некое смешение. Мы могли бы… – Он принялся что-то записывать в блокноте и, казалось, совершенно забыл обо мне.

– Тебе правда нравится этим заниматься? – не сдержалась я.

– Ну да, – кивнул он рассеянно.

Когда Эммет перевел взгляд на меня, я снова не могла понять, шутит он или всерьез.

– Жаль только, сейчас не так много времени, но архитектура – моя самая большая страсть. И когда еще у меня появится возможность создать что-то для «Гиллз и партнеры»? О лучшей практике я не мог и мечтать.

Я молчала. У меня просто не было слов. Словно почувствовав мои терзания, Эммет улыбнулся так искренно и по-доброму, что мне стало невыносимо стыдно.

– Я могла бы замолвить за тебя словечко отцу, когда мы закончим проект, – выдала я не задумываясь. – Только если ты захочешь. Они с удовольствием берут студентов. Я думаю, это самый лучший способ начать карьеру в этой области.

Эммет не отрываясь смотрел на меня.

– Ты серьезно?

Не слишком ли далеко я зашла, делая ему такое предложение, будто хвастаюсь родственными связями?

Радость, словно солнце, озарила лицо Эммета.

– Это было бы невероятно круто, Эмбер!

Сердце замерло при звуке моего имени. Необъяснимое чувство затрепетало у меня в животе. Какая-то безусловная радость охватила меня на миг.

– Ну да. – Я нервно сглотнула. Что я делаю? Всего лишь пару дней назад он выводил меня из себя, выслуживаясь перед моим отцом. А сегодня я предлагаю ему помощь в этом?

Да, черт побери. Я сказала это от чистого сердца. Не пытаюсь ли я обмануть саму себя, успокаивая этим свою совесть? Ведь я бессовестно его использую, это факт. Я отвратительный человек.

– О таком я не мог и мечтать.

Мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Понимаешь, такая возможность – это… Мне нравится работать на стройке и в закусочной, но это всего лишь способы заработка, пойми меня правильно. Я ни в чем не нуждаюсь, но было бы намного интереснее получать опыт по специальности, налаживать контакты.

– Конечно. – Мой голос звучал хрипло. Я почувствовала, как незаслуженно имею все то, о чем говорит Эммет. Деньги, возможности… Я совершенно не ценила это. Для меня они ничего не значили. Я бы променяла все это на такую же страсть, как у него.