– Старик, веришь, нет, я сейчас в загоне, приехать не могу, а дистанционно ни черта не понял, что у тебя там за проблемы. Ставь на фиг в ремонт, или хочешь, меня подожди, приеду, покумекаем, но это только вечером…

Денис, вздохнув, стал вызывать такси. Казалось бы, чего проще? Но механический голос в трубке оповестил его, что все линии заняты.

– Да ладно… – недоверчиво пробормотал Денис, упорно нажимая на кнопки.

Попытавшись вызвать машину по всем имеющимся у него номерам такси, Вишняков каждый раз чертыхался – было или занято, или недоступно, как будто вся Москва разом куда-то рванула и почему-то именно на такси.

– Какого… – воскликнул писатель и, раздраженно подбежав к дороге, поднял руку. Обычно этот нехитрый прием срабатывал всегда и везде. Но сегодня машины шли мимо, игнорируя голосующего. На миг их поток напомнил Денису змею из давешнего сна, но вскоре наваждение рассеялось, оставив лишь неприятный холодок.

– Это просто не твой день, – раздалось сзади, и кто-то засмеялся. Денис вздрогнул, оборачиваясь посмотреть на того, кто в открытую насмехался над ним. Но нет – мимо, беседуя, проходили два абсолютно незнакомых человека, и фраза адресовалась совсем не Денису… «Так я до паранойи допрыгаюсь», – подумал он, и наконец рядом визгнули тормоза.

Денис открыл дверь салона. За рулем старого «Москвича» (Денис даже успел подумать, что сто лет не видел их на дороге – все сплошь иномарки) сидел пожилой мужчина, худой, словно вяленая тарань, с острым носом, напоминающим птичий клюв. Едва обрадовавшийся Вишняков сказал адрес, как старик бесстрастно назвал просто-таки астрономическую сумму.

Денис подумал, что ослышался, и переспросил. Мужчина обернулся, и Денис увидел, что его левый глаз был мертвенно-белым. В старину это, кажется, называли бельмом.

– Я вам должен два раза повторять, молодой человек? – скрипучим голосом прокаркал он. – Двести долларов, пожалуйста. И потрудитесь платить в валюте, а не в рублях.

– Но… почему? – спросил обалдевший Денис.

– Потому, что время такое, – ответил старик. – Пенсионный возраст подняли. Завтра, может, обратно на завод погонят за хлебную пайку. Зато церквей понатыкали, плюнуть некуда. Вы едете?

– Н-нет… – выдавил из себя Денис.

– Только время с вами потерял, – рыкнул старик. – Черт бы вас побрал.

И, захлопнув жалобно крякнувшую дверь ветерана отечественного автопрома, умчался восвояси, оставив Дениса в недоумении стоять у дороги.

– Да что за черт, – расстроенно пробормотал Вишняков.

Вдруг он вспомнил, как Мирослава говорила ему, что если дела с утра не задаются, лучше не пытаться штурмовать неприступную их крепость, а просто переждать. Вероятно, она была права, и сегодня как раз такой случай.

Денис набрал номер жены. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил ему издевательски-приятный женский голос, обертонами напоминавший голос Маргариты. И Вишняков сдался. Запер машину и поплелся обратно домой. А куда еще было деваться? Не пешком же идти в Новую Москву? Придя к себе, Денис разделся и попытался еще раз набрать Мирославу.

– Здравствуйте, – ответил в трубке голос автоответчика. – Вы позвонили в ритуальное агентство «Геката». Ваш звонок очень важен для нас. Если вы желаете подготовить тело к погребению, нажмите один. Если вас интересует вопрос кремации…

Денис вздрогнул и быстро сбросил звонок, потом недоуменно уставился на экран мобильного. Он почти никогда не пользовался телефонной книгой, набирал все номера по памяти, благо их немного было у него на контакте. И, надо же, ввел вместо префикса мобильного оператора стандартный код Москвы. Тьфу, пропасть.

Денис еще раз, на этот раз уже внимательно, набрал номер Мирославы, только для того, чтобы узнать, что абонент по-прежнему выключен и в зону обслуживания пока не возвращался. У Дениса появилось желание выпить. Вместо этого он сел за макбук, открыл то, что наработал за несколько дней у Маргариты…

– Ого! – воскликнул он, по диагонали прочитав пару страниц. – Ничего себе косяк!

Он давно взял себе за правило наутро перечитывать то, что было написано вчера. На другой день голова обычно гораздо свежее, и «вылежавшийся» за ночь текст куда лучше поддается редактированию. Денис сам не заметил, как его затянула работа. Сами собой находились образы, один оригинальнее другого, будто его руку вел кто-то невидимый. Голова работала ясно, как никогда. Он не замечал течения времени; чувствуя голод, заскакивал на кухню, делал себе наспех бутерброд, проглатывал, не различая вкуса. Но один раз, когда особенно заурчало в животе, даже рассердился – еда Маргариты была несравненно вкуснее…

Завершая очередную страницу, он услышал в прихожей голоса и с удивлением заметил, что за окном уже почти ночь. Голоса принадлежали Мире и детишкам; в их многоголосицу врывался ворчливый басок Ивана Николаевича.

«Вот черт побери, – страдальчески сморщился Денис. – Тесть сам за ними поехал. Теперь со свету сживет…»

– Па-апка! – повис на отце Ваня. – Ты весь колючий! Ты зачем не бреешься?

– Папка ваш в лесу собрался жить, – проворчал Иван Николаевич. – И волком выть.

«Начинается», – с тоской подумал Денис. Мало того, что тесть ел зятя поедом, так еще ухитрялся при этом использовать самые банальные выражения, унылые, как пейзаж Гримпенской трясины, и устаревшие еще во времена первого покорения Крыма неистовой Екатериной Великой.

Тем временем тесть протопал на кухню, нагруженный покупками, и за его спиной Денис наконец приметил Мирославу; ее словно поглотил прочий семейный вихрь. Жена стояла у входной двери и улыбалась, и он вдруг увидел в ней ту девушку, которая заставила его сердце необъяснимо вздрогнуть при встрече на пароходике. В руках она держала букет своих любимых лилий. Катюшка, добравшись до Дениса, стала немедленно карабкаться на отца, как котенок, бросив на пол коробку зефира в шоколаде, а Денис все не мог оторвать от жены взгляда…

Вишняков даже не предполагал, что так соскучится по семье, и особенно по жене. Словно не виделись месяц, и словно не было никаких метаний и тревог. Мирослава, в соответствии со своим именем, умиротворяла в любой ситуации, излучая ауру безбрежного покоя и любви…

– Ну и что так долго носа не казал? – прогремел из кухни полковник в отставке.

– Иван Николаевич, я могу рассказать, но вы ж все равно не поверите, – вздохнул Денис. – День с утра не задался, а вы подумаете, что я оправдываюсь. Поэтому я и стал заниматься тем, за что мне деньги платят, – сел писать.

Вишняков привел действительно неоспоримый аргумент, и тесть несколько присмирел. Но глупо было бы ждать, что он сложит оружие:

– А сейчас ты подумаешь, что я придираюсь – но я, старый солдафон, и то понимаю, что женщин цветы радуют! Ну, хорошо, пусть сам не приехал – знал же, что увидишь жену!

– Папуль, но это же я тебя упросила остановиться возле цветочного и купить лилии, – засмеялась Мирослава, вновь сглаживая ситуацию. – И зефирки Катюшке тоже!