В XV веке купец Афанасий Никитин в рассказе о своем знаменитом путешествии подробно изложил все, что смог узнать о благовонных товарах. Побывав в Персии и Индии в 1466–1472 годах и предугадывая вопросы своих товарищей о тамошних знаменитых на весь мир пряностях и благовониях, поведал о том, что видел в продаже горы перца и гвоздики, имбиря и мускатного ореха, упомянул о стоимости пряных кореньев, сандала и мускуса. На последнем он остановился подробнее и даже записал, как его добывают: «… у откормленных оленей режут пупы, а в них находится мускус. Дикие же олени сами роняют пупки в лесу, и у них выходит аромат, но не такой благоухающий и несвежий».

Мускус — пахучее вещество, получаемое из желез самца мускусной кабарги, это животное из семейства косуль обитает в Сибири, Северной Монголии, Центральной и Юго-Восточной Азии. Запах его очень резкий, но настоянный на спирту, он приобретает чувственную животную ноту. Его знали и очень любили греки и римляне.

У княгини Ульяны Михайловны Холмской был сосудик для этого вещества — «мускусница». Правда, не известно, вдыхала ли она этот аромат для услады обоняния или в лечебных целях.

МОСКОВСКИЕ ЩАПЫ И ЩЕПЛИВЫЕ КРАСАВИЦЫ (XVI–XVII века)

Глава 1

Разнообразие одежд и щегольские причуды

В XVI–XVII столетиях внимание к собственной внешности и костюму усилилось. Сложная внутриполитическая и внешнеполитическая обстановка на Руси способствовала возвышению одних боярских фамилий и падению других. На смену «сошедшему со сцены» моднику приходил следующий, да не один, число их постоянно пополнялось за счет франтов и франтих из сословий пониже.

Платья и украшения в жизни человека к этому времени играли настолько существенную роль, что стремились иметь достойную одежду и знатный боярин, и мелкопоместный дворянин, и средней руки купец и крестьянин. Ходила тогда в народе поговорка: «Лист красит дерево, а одежда чрево». Правда, одни имели редчайшие да дорогие вещи, а другие довольствовались куда более скромными, но это не мешало последним мечтать о жизни, в которой и у них будет множество платьев богатых и камней многоцветных.

Не случайно во второй половине XVII века на Руси появилось литературное произведение под названием «Сказание о роскошном житии и веселии» — это своеобразная вариация на сказочную тему о молочных реках и кисельных берегах. Автор весело и в то же время не без грусти изобразил счастливую сытую жизнь, которой в реальности не бывает. Его герой, некий добрый и честный дворянин, пожалован в этом выдуманном государстве «поместицом малым». В нем и земли «доброплодные», и озера «сладководные», на лугах цветы да «травы зеленящия». В морском порту беспошлинно торгуют (как современно!) самыми дорогими тканями: бархатами, атласами и шелками.

По берегам морским «добре много» драгоценных камней: алмазов, изумрудов, жемчуга. На дне морском руда золотая, серебряная, медная и железная — на любые нужды!

Какое изобилие еды и питья! «Всяк там пей и ежь в свою волю, и спи доволно, и прохлаждайся любовно». И работать не нужно, всякая вещь сама по себе откуда-то берется. «А жены там ни прядут, ни ткут, ни платья моют, ни кроят, ни шьют, и потому что всякова платья готоваго много: сорочек и порт мужеских и женских шесты повешены полны, а верхнева платья цветнова коробьи и сундуки накладены до кровель, а перстней златых и сребреных, зарукавей (браслетов), цепочек и монистов без ларцев валяется много — любое выбирай да надевай, а нихто не оговорит, не попретит ни в чем».

Словом, как в сладком сне. «А там хто побывает, и тот таких роскошей век свой не забывает». Любой бы не отказался от такой жизни — ни родовитый сын боярский, ни простой посадский человек.

Надо сказать, что читатели и слушатели «Сказания» не очень-то верили в эти россказни о стране изобилия, хоть и мечтали о такой жизни, больше полагались на собственный труд и удачу. Заметно было, что платье у заботливой хозяйки и носилось дольше и выглядело лучше, чем у нерадивой да ленивой. Смолоду старались прививать девочкам опрятность и трудолюбие. Учили следить за чистотой одежды, шить и вышивать, бережно относиться к любому остатку ткани или ниткам. Эти бытовые познания долгое время передавались в устной форме от матери к дочери и, наконец, закрепились на страницах «Домостроя» — своеобразного регламента семейной, хозяйственной и религиозной жизни человека.

«Домострой» наставлял женщину строго следить за состоянием одежды и домашнего рукоделия, самой разбираться как да что кроить и хорошо знать, сколько какой материи на ту или иную одежду потребуется, а не полагаться на опыт мастериц. Он напутствовал приглядывать за их работой, следить за шитьем, за отделкой да вышивкой.

В разделах, посвященных этим проблемам, напоминалось, что хозяйки должны точно знать, сколько чего у них нашито, чтобы не было одних изделий слишком много, а других не хватало, «а будет слишком за обиходом наделано полотен, или усучин, или холстов, или скатертей, или убрусов, или ширинок, или иного чего, ино и продаст, ино что надобно купит, ино того у мужа не просит».

А коли останутся куски материи после кроя «всякие остатки и обрезки — камчатые, и тафтяные, и дорогие, и дешевые, и золотное, и шелковое, и белое, и красное, и пух, и оторочки, и спорки, и новые, и ветшаное — все бы было прибрано мелкое в мешочках, а остатки сверчено и связано, а все разобрано по размеру, и как потребуется сделать чего из ветхого или нового не хватило — то все есть в запасе».

Похвала воздавалась тем «добрым» женам, что умением своим и выдумкой шили «многоразлична одеяния преукрашена… мужу своему, и себе, и чадам, и домочадцам своим».

Хлопоты эти занимали немало времени, и повседневная жизнь знатной модницы или простой горожанки оказывалась во многом схожей. Утро, то есть время до обеда, посвящалось обсуждению рукоделий и шитья. Нужно было вместе с мастерицами просмотреть различный узорчатый товар, ткани, золото и серебро, жемчуга да каменья, а вместе с тем обсудить уже сделанную работу или внести изменения в текущую, решить, что исправить да что переделать. Нередко сама царица, по обещанию, вышивала какую-либо утварь в домовые свои церкви и соборы, шила некоторые предметы из платья государю и детям, например, ожерелья или воротники к сорочкам и кафтанам, как и сами сорочки, обыкновенно расшиваемые шелками и золотом. Из пестрых остатков и лоскутков шелков и бархатов, жесткой парчи и мягкой шерсти шили куклы.