Человек выбрался наружу и дернул мою дверцу, которая резко открылась.

– Выходи.

На этот раз я была готова к неприятностям. Нащупав под передним сиденьем милицейскую дубинку, я крепко сжала ее в руке и стала медленно вылезать из машины.

– Быстрее.

Пряча правую руку за спиной, я опустила ноги на землю, выпрямилась и, схватив дубинку обеими руками, нанесла быстрый удар в грудь злодею.

Раздался гулкий звук, но убийца не дрогнул. Он двинулся на меня, поднимая руку с ножом.

Отступая назад, я нанесла еще несколько довольно сильных ударов, пару раз задев неизвестного по плечу и по рукам. Тот оказался крепким орешком, будто мои нахлесты были не сильнее поглаживания по щеке.

Рука с ножом была отведена в сторону. Убийца приготовился нанести удар. Это конец.

Я нагнулась и что было сил вмазала дубинкой по ногам человека в маске.

Сработало! Он не удержался и повалился влево. А я со всей скоростью, на которую была способна, бросилась в кусты.

Ветки хлестали по моим щекам, сучья рвали колготки с кровожадностью крокодилов-зубастиков, но я не обращала на это внимания. Мое сердце стучало со скоростью сто шестьдесят ударов в минуту.

Отбежав на значительное расстояние, я остановилась и стала всматриваться в темноту. Было тихо. Наверняка убийца будет дожидаться меня у машины, поэтому нет смысла возвращаться к ней. Надо выбираться в город. Жалко, конечно, автомобиль, но жизнь дороже.

И все-таки жадность взяла верх.

Я посидела полчасика в темноте и, словно воин племени апачей, поползла к тому месту, где осталась моя машина.

Издали не было заметно, что кто-то дожидается меня. Я выждала минут десять и решила обойти автомобиль вокруг. Вернее, обползти.

Это заняло еще двадцать минут. Моему терпению позавидовал бы сам Виннету.

Странно, но все было чисто. Это насторожило меня. Нет ничего более опасного, чем тишина и видимое спокойствие.

Будь что будет. Пригнув голову как можно ниже, я подползла вплотную к машине, скрываемая ночной темнотой. Приподнявшись, я попыталась заглянуть через окно в салон и рассмотреть, что делается на заднем сиденье. Вроде бы никого.

Господи, благослови!

Я приготовила ключ зажигания, вскочила на ноги, открыла дверцу и бросилась на сиденье. Затем молниеносно закрыла все замки дверей и стала запускать двигатель.

Он не заводился.

Я рывками мучила стартер, который отчаянно проворачивался, но не запускал мотор.

И вдруг я увидела темную фигуру, которая направлялась к машине!

Пот ручьем тек из-под мышек. Я ощущала его резкий сладковатый запах. Поворачивая ключ в замке, я пыталась завести машину, но безуспешно.

Человек подошел к автомобилю и остановился. Это еще больше нагнало страху, который сдавил мой желудок.

Убийца стал обходить машину, и в этот момент двигатель взревел. Я давила на педаль газа, подгоняя процесс. Рука в черной перчатке взялась за ручку дверки, и в этот момент я сорвала автомобиль с места.

Резко развернув машину, я осветила дальним светом фар дорогу, по которой мне предстояло уехать из этого страшного места, и снова увидела зловещую фигуру, стоявшую на пути.

Я нажала на педаль и помчалась вперед. Ты желаешь моей смерти, а я – твоей!

Раздался гулкий стук. Тело отшвырнуло в сторону, а я понеслась вниз по дороге, набирая скорость.

* * *

Дашу нашли у подъезда ее дома. Блузка была залита кровью, она лежала на каменных ступеньках, сжимая в руке сумочку из коричневой кожи.

Тело обнаружил молодой человек, вышедший рано утром выгуливать свою собаку. Он тут же позвонил в милицию, и вскоре на место происшествия прибыла дежурная бригада. В числе следственно-оперативной группы был Борис Расторгуев.

Его звонок разбудил меня в полседьмого утра.

Убийца подошел вплотную и нанес удар ножом. Именно так определил характер ранения прибывший эксперт.

Сентябрьское утро было холодным. Мне пришлось добираться до места происшествия на общественном транспорте, наспех одевшись и даже не выпив кофе.

Когда я прибыла на Староалексеевскую, двадцать пять, тело уже было прикрыто белой простыней. Ждали только спецавтомобиль для перевозки трупов.

Милиционеров было четверо. С Расторгуевым прибыл моложавый капитан с тонкими усиками в форме и двое мужчин сорока лет, одетые в штатское. Рядом стояла заплаканная мать Даши, измученная жизнью женщина сорока пяти лет с блеклыми светло-серыми глазами и русыми волосами, схваченными в узелок на затылке. Ее успокаивала соседка.

– Шла домой, – сказал Борис.

– Можно посмотреть? – спросила я.

Расторгуев кивнул.

Я подошла к телу и откинула простыню. На меня смотрело безжизненное лицо девушки, которая всего несколько часов назад была жива и здорова. Ее глаза были приоткрыты, между нижней и верхней губой виднелась глубокая черная щелка. Милиционеры подозрительно окинули меня взглядом. Еще бы. Царапин на моем лице стало еще больше, чем вчера. Борис тоже долго осматривал меня, но ничего по этому поводу не сказал.

– Проникающее ранение в грудь, – произнес Расторгуев. – Смерть наступила пять-шесть часов тому назад. Это предварительные данные.

Я произвела подсчет в уме.

– Похоже на ограбление.

Расторгуев кивнул.

– Сумочка пуста. Вывернута буквально наизнанку.

– Но почему она позволила грабителю приблизиться на такое близкое расстояние, чтобы успешно нанести удар?

– На этот вопрос нам еще предстоит ответить. Теперь придется работать не покладая рук.

Подъехал «УАЗ» серого цвета. Открылась дверца, и из машины вышли двое милиционеров в звании младших сержантов. Они посмотрели на тело и начали грузить его в перевозку. Мать Даши Баженовой надрывно зарыдала. Соседка принялась утешать ее. Подошедший к ней капитан милиции участливым голосом объяснил, откуда можно будет забрать тело после экспертизы.

Одно из главных правил, действующих при расследовании убийства, гласит: ищи орудие преступления. Даша Баженова была убита острым предметом, смерть наступила от проникающего ранения в грудь. На месте преступления орудие убийства не было найдено, как ни старались наши бравые милиционеры. Была вызвана группа учащихся высшего училища милиции, молоденькие безусые ребята в новенькой, с иголочки форме серо-голубого цвета и погонами без лычек. Они нехотя разбрелись по двору, тщательно обследуя каждый сантиметр земли и асфальта. Четверо парней перетряхивали содержимое двух мусорных ящиков, установленных на специальной бетонной площадке, огороженной сеткой-рабицей, выкрашенной в голубой цвет. Курсанты работали в резиновых перчатках, надев на лица респираторы. Все-таки мы потихоньку начинаем подтягиваться до уровня других стран. Я невольно вспомнила несчастных бомжей, которые ежедневно занимаются тем же, только голыми руками и без забрала.