— Тебя остановят Смотрители.

Подвал утонул в нечеловеческом хохоте.

— Кто? — Дэниэл снова навис надо мной.

— С-смотрители. — Я не имела в виду себя, но ведь Олег говорил о целой организации.

— Смотрители? Жалкая кучка уродов? — Снова хохот, и снова неприятные мурашки, бегущие по спине. — Да они уже давно ничего не могут! Смотрители выродились. Что от них осталось? Ничего! Держатся на суевериях, на победах прошлого. Костры инквизиции, походы очищения, погромы — где все? Попробуй заикнуться, что ты собираешься на кого-то пойти войной, тебя по судам затаскают и засудят только за одну мысль об этом. Потому Смотрители и не шевелятся. Они превратились в легенду. Их время прошло. Из Европы нас выгнали не Смотрители, а люди, их система тотального контроля. Вампирам теперь ничего нельзя — ни устроить нормальную охоту, ни пожить с размахом. Каждый человек подсчитан, никого не тронь без того, чтобы не начался шум. Даже смерть бомжа теперь событие. Где благословенный девятнадцатый век, когда можно было убивать легко, когда каждый вечер давал удовлетворение! А что теперь? Вампиры разбежались по лесам зверушек ловить, да и те на учете. Убьешь больше нормы, поднимется шум — ах, дикий зверь, ах, много трупов… Присосались к больницам и центрам переливания крови как к последним убежищам. Разве это жизнь?

Дэн театрально развел руками.

— Смотрители уже были здесь. И придут снова.

Странно, все боятся, а он нет. Может, никогда с ними и не встречался?

— Вот и прекрасно! — опять захохотал Дэниэл. — Пускай все сюда приходят! Устроим войну! Пора ввергнуть мир в Средневековье, когда всем правил страх. Страх — вот, что изначально двигало человеком. Из-за страха он разводил огонь и размножался. Страх бодрил кровь, заставлял двигаться. А сейчас люди даже не боятся за свою жизнь, потому что их охраняет государство! Но все в мире идет по кругу. По старому доброму кругу, за рамки которого даже ваше солнце шагнуть не может. Варвары разрушили утонченный просвещенный Рим, варвары же разрушат и вашу загнивающую цивилизацию. Они уже начали. И за их спинами придем мы. Мы наполним мир страхом, напомним ему о смерти, и он преобразится. Война принесет с собой жизнь без правил. Здесь достаточное количество вампиров, чтобы устроить веселую заварушку. А то ведь как было раньше? Стоило одному высунуться, убить с десяток человек в деревушке, прибегали Смотрители и всем скопом наваливались на несчастного. Он сгорал бесследно, оставляя о себе только легенды. Вот все и затаились, сбились в кучки, попрятались по лесам в поисках мелкой живности, боятся оказаться один на один с противником. Здесь же будет другая история. Сколько сюда приедет Смотрителей? Один, два, три? Против двадцати вампиров! Ради свежей крови стоит немного рискнуть. Отсюда мы пойдем дальше по стране, и нас уже ничем не возьмешь. Мы создадим империю, и никакая инквизиция нас не остановит.

— У тебя ничего не получится.

Я не могла больше это слушать. Голова кружилась, воздуха становилось все меньше.

— Знаешь, как у меня родилась эта идея? — Дэн присел рядом со мной.

Я отвернулась. Вид Дэниэла был ужасен — глаза горели, лицо было соткано из тонких белых линий.

— Меня на нее натолкнул наш общий знакомый. Твой друг дважды нарушил условия игры. — Для убедительности парень показал два пальца. — Напомнить? — Он схватил меня за левую руку. — Если никому нельзя пить кровь — так уж никому. А он убил девочку и знает вкус твоей крови. — Я дернулась, но большой палец вампира впился в мое запястье, ногтем врезаясь в белесый шрам. — Не надо из правил делать исключения.

— Он ее спас! — Я попыталась вырваться. Холодные пальцы не нагревались, и от морозного прикосновения руку начало сводить судорогой.

— Он пил твою кровь.

— Он умирал, и ему надо было помочь! — Я извивалась, пытаясь вырваться из тяжелой хватки.

— Он пил кровь. И связался со Смотрителями. С тобой. Он должен умереть!

— Вампиры не убивают себе подобных. — Голоса не было, горло пересохло, я могла только шептать.

— Чушь! — вновь захохотал Дэн. — Условности! Я же говорю: надо только показать пример. Все боятся своих воспоминаний. Думают, что будет, как раньше, что с убийством Смотрителя начнется конец света. Не начнется! Убить Смотрителя легко. Ничего, я к такой работе привык, не в первый раз.

— Что не в первый раз? — Я села ровнее. Догадка шевельнулась в груди серой мышкой.

— Один раз уже был город со Смотрителем, которого все боялись. И что? И ничего!

— Какой город?

— Я давно мечтал это сделать. — Было видно, Дэниэлу приятно вспоминать. — Один раз Макс уже помешал мне насладиться своим триумфом. Примчался защищать свою мамочку. Если бы он не пришел, мы бы с ней не справились. Она точно высчитывала нас и уже начала проводить ритуал. Но пришел Макс, и ей пришлось все бросить. Она спрятала его, позволив мне подойти близко. О, какой это был фееричный ужин! Однако истеричный мальчишка все испортил — прыгнул из окна, и на запах крови пришел Лео. Сентиментальный Лео. Философ Лео. Кажется, он до сих пор носится с этим хлюпиком. Porte-mauveur'om.[7]

— Не смей про него так говорить!

— Ах да, у вас же любовь… — Вампир пальцем поднял мой подбородок. — Тебе наверняка говорили, что вы обречены, но ты упряма. А уж как может быть упрям твой… — Губы дернулись, Дэн пытался подобрать слово. — Катрин права, за прошедшие годы он не поумнел. А ты его и подавно делаешь слабым. Кто его надоумил сбежать?

— Мы расстались.

— Не ври мне, — засмеялся Дэниэл и снова склонился надо мной. — Позови его! Позови его, сейчас же! У меня давно на него чешутся руки.

— Он не придет! — Хотелось закрыть глаза, чтобы больше не видеть страшное лицо.

— Придет. Ему есть что терять. В этом городе он обзавелся кое-какими привязанностями, а они даже вампира делают слабым. Что ты боишься? Ты все равно обречена. Мне даже убивать тебя не понадобится. Ты же сама, можно сказать, спрыгнула на рельсы перед идущим поездом. Что-нибудь подобное в любом случае произойдет. Тебя убьют либо одни, либо другие. — Он секунду оценивающе смотрел на меня. — А тебе, я смотрю, нравится стравливать вампиров со Смотрителями!

— Никто никого не стравливает! — Как мне надоел этот тип. От его исчезновений в темноте и появления ниоткуда у меня уже рябило в глазах. Я даже бояться его перестала.

— А знаешь, ты неоригинальна, — фыркнул Дэн. — Все уже было. Угадай!

— «Ромео и Джульетта». — И зачем я опять вспомнила Шекспира.

— Неправильно! «Тристан и Изольда». Там из-за любви погибло целое королевство. А ты хочешь уничтожить… кого?

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но сказать мне не дали.

— У тебя ничего не получится! — покачал головой Дэниэл. — Для всех я проведу показательный урок. Завтра, около твоего дома. Я даю тебе ночь, чтобы подготовиться. Можешь пригласить зрителей. Надеюсь, Макс придет посмотреть на твою смерть. Любопытное будет зрелище. Хочешь, дам тебе фору?