После смерти супруга Мария Кантакузино поселилась и безвыездно проживала в оставшихся ей по наследству имениях. Ей была определена ежегодная пенсия в 1500 рублей[277], которую она изначально получала из Москвы от Военной коллегии. Дальнее расстояние и многочисленные задержки с получением причитающихся ей денег заставили графиню обратиться за помощью и содействием А. Д. Меншикова. Обращаясь к фельдмаршалу, 9 сентября 1724 г. она просила о перемене указа, «дабы оное [жалование] давалось в Белогородской или Севской провинции. Понеже за бытностию моею в Малой России свободне оное получать оттуда нежели с Москвы»[278]. Помимо этого вдова Т. Кантакузино просила заступничества князя от произвола местных властей, отмечая, что «от учрежденной Малороссийской коллегии чинятца… великие тягости за домоганием всяких податей и десятин, как с тамошних жителей»[279]. Другая нанесенная ей обида проистекала от размещения на постой в ее маетностях войск, в то время как «украинская старшина в своих имениях воинского постоя не имеет»[280].

Обращение Марии Кантакузино за помощью к всесильному покровителю возымело действие, поскольку через несколько месяцев, 18 января 1725 г., за подписью командующего войсками на Украине князя М. М. Голицына ей был выдан «Охранный лист» на недвижимое имение, доставшееся по наследству от покойного супруга[281].

К сожалению, нам неизвестна ни жизнь, ни дальнейшая судьба, ни дата смерти Марии Кантакузино. Исключение составляет тот факт, что после ее кончины бывшие за ней движимые и недвижимые имения были возвращены в казну.

Смерть Томы Кантакузино существенным образом не отразилась на строительстве Ладожского канала. Став третьим по масштабам строительства, после Санкт-Петербурга и Кронштадта, проектом петровской эпохи, он приковал к себе особое внимание императора.

На его возведении работали более 60 тысяч человек. Для более успешного ведения работ было организовано специальное производственное обучение. Людей, которые хоть немного знали грамоту, обучали основам арифметики, геометрии, механики и гидравлики, так как на канале нужно было построить много сложных гидротехнических устройств и сооружений.

В 1723 г., после завершения успешного Персидского похода, Петр I, проверив продвижение и качество канальных работ, остался крайне недоволен их медленными темпами и многочисленными техническими нарушениями. Взявшие же на себя исполнение государственного заказа подрядчики «понеже они в такой великой работе искусства не имели, того ради они в 5 лет, суммою миллиона рублев и с великою помощью армеи и казаков ни тринадцати верст не отделали»[282].

За неискусное ведение дел распоряжением императора были арестованы несколько руководителей и мастеров строительства. Среди лишенных чинов и званий значился и куратор строительства генерал-майор Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев[283]. Дальнейшее производство земляных работ забрали из рук подрядчиков и возложили исключительно на военных.

Указом императора на должность главного мастера был назначен генерал-лейтенант Буркхард Христофор фон Миних[284] – талантливый потомственный инженер и фортификатор, умело «сочетавший в жизни и шпагу, и циркуль». По свидетельству современников, Б. Х. Миних был скромен, трудолюбив, тверд характером, храбр, остроумен, любил порядок и ясность. Именно он, учитывая периодические колебания воды в озере, предложил усовершенствовать проект канала. Чтобы уровень воды в канале был примерно на два метра выше ладожского, возникла необходимость в сооружении шлюзов, плотин, регулирующих водоспусков, резервных прудов, внедрение других инженерных сооружений. Позже многие гидротехнические сооружения были красиво облицованы гранитными блоками и плитами. Миних смог улучшить снабжение и бытовые условия рабочих, без задержек выплачивал положенное им жалование.

Вся линия будущей трассы стала маркироваться сосновыми вехами, вдоль нее солдаты построили дороги для подвоза материалов и продовольствия с мостами через пересекавшие ее реки и ручьи, болотные гати из валежника и даже небольшие домики на случай прибытия высоких гостей.

Осенью 1724 г. Петр I вместе с Б. Х. Минихом проплыл на специальном ботике по готовой части канала (примерно 20 верст) от Новой Ладоги до деревни Дубно и обратно.

После смерти Петра I строительство канала продолжилось при Екатерине I. Благодаря неустанным стараниям Б. Х. Миниха в конце 20-х гг. XVIII в. работы развернулись широким фронтом на участке от реки Кобоны до Невы, составлявшем почти половину от уже выкопанной трассы.

В своем докладе, представленном императрице 21 июля 1726 г., генерал сравнил данные об объеме произведенных работ и прибылей до него и во время его руководства канальным строительством.

«Известие

Коликое число при работах Ладожского канала учинено прибылей нижеследующее

В бытность мою

1. Вольным работным людям производилась заплата за кубическую сажень земли за самую крепкую от 60 до 70 копеек глинистая – от 50 до 60 копеек пещаная – от 40 до 50 копеек до самого последнего слою, до фундаменту канального.

2. Материалы ставлены на канальные берега и сплачивая в канале в плоты

В 1723 г. при правлении комиссара Богданова

Производилась заплата за земляную работу подрядчиком в их подрядчикову сажень по 1 руб. по 35 коп. за сажень кубическую.