Разбудил меня тычок под рёбра.

— Билли, просыпайся! Корабль!

Над волнами прокатился рокот. Раздался грохот пушечного выстрела.

Знакомый сигнал — «Лечь в дрейф и не сопротивляться!»

Корабль был совсем рядом. Не дальше мили. Мы прошляпили его, так как не поставили вахты, хотя я настаивал на этом. Да ведь есть капитан, ему решать. Будь всё по моему, я бы порядок мигом навёл, заставил бездельников делом заниматься, вахты нести.

А капитану было побоку, как всегда. Если дело не касалось грабежей и убийств, то капитан как будто отгораживался от команды. Словно в спячку впадал. Что хотите, то и делайте.

На вахту становиться никто не хотел. Мне тоже, больше всех нужно не было. Вот и прошляпили. К добру это, или к беде, как знать. Брать у нас по сути было нечего. Если это только не Ла Буше или кто другой из недоброжелателей. Тогда да, те возьмут. Как минимум, головы.

Сбежать на вёслах от быстрого корабля не стоило и надеяться. Погасить фонарь и скрыться тоже возможности не было — уже светало. Оставалось только подчиниться.

Бен Ганн приподнялся.

— Да это же «Кассандра», съешь меня акула!

Я затаил дыхание. Глазастому Бену можно было верить. И действительно, присмотревшись в рассветных лучах я узнал знакомые очертания родного корабля.

— Каким чудом?

— Благословение небес! — донеслось отовсюду. Ребята ликовали.

На корабле тоже подняли гам, узнав наш вельбот. Приветственная пальба и крики приятно взбудоражили нас. Мы словно вернулись домой, ведомые Божьим благословением и милостивым провидением.

Поднявшись на борт «Кассандры», мы попали в объятья наших товарищей. Бочонок рому уж ждал нас на полубаке. Ром показался райским нектаром после длительного воздержания.

То, что «Кассандра» бродила в этих водах, было неудивительно. Том крейсировал на пути от острова к материку, дожидаясь «Моржа».

Мы отбыли дальше на запад. За сокровищем возвращаться всё ещё было рано. Неизвестно, где сейчас Ла Буше и компания. Возможно, делят наши сокровища на острове. А может, рыскают поблизости, гоняясь за нами.

Мы отплыли в опасные южные воды, где правили испанцы. В тех местах было много добычи, но не для наших зубов. Зато было и много укромных уголков, где нас не станут искать. Мы подняли испанский флаг, и встречные караваны проходили мимо, не обращая на нас особого внимания.

Мы бродили без цели, изредка развлекаясь тем, что топили мелкие судёнышки «даго». Но вечно так продолжаться не могло. Ребята лишь ждали момента, чтоб вернуться за своим добром.

Только вот Флинт ни в какую не хотел открывать местоположение сокровища. А ребята хоть и боялись капитана, да блеск золота всяко милее — начали роптать.

Я не мог не воспользоваться моментом.

Флинт держался лишь благодаря тому, что один знал, где зарыта наша общая добыча. Флинт перегнул палку, кода расправился с нашими товарищами на острове. И я подозревал, не только с теми, кто зарывал сокровище. Судьба тех ребят, что мы оставили в блокгаузе, тоже оставалась загадкой. Иногда я задумывался, просто так ли отстал Флинт в ту ночь, когда мы сбежали с острова? Не перерезал ли он спящих, убирая лишних свидетелей?

А после убийства юного Джека даже самые чёрствые и бессердечные моряки стали роптать. Мальчугана любили все. Пусть время стирает обиды и неурядицы, но есть вещи, которые не забываются.

«Кассандра» бродила по морям, нападала на одинокие корабли ради нищенской добычи, в то время, когда на острове каждого дожидалось огромное состояние, позволявшее навек забыть о скудной корабельной пище и постоянной качке. Но Флинт юлил, не спешил возвращаться за награбленным. Так что не удивительно, что зрел бунт. И я стал одним из его предводителей.

На сей раз я обошёл даже Сильвера. Одноногий не проявлял никакого интереса к сложившейся ситуации, словно ему было совершенно безразлично, когда мы наконец вернёмся за своими кровными денежками. Он знай себе посиживал на полуюте, болтал с Каторжником и покуривал трубку, пуская колечки дыма. Но я то знал, что он попросту не спускает глаз с капитана, сторожит, ждёт момент, когда Флинт решит слинять от нас, оставив всех в дураках.

Не тут-то было. Вахтенные не сводили глаз с каюты, где заперся и бражничал в одиночку капитан. Все прекрасно понимали, в чьих руках единственный ключ к богатству.

После побоища возле Майотты и событий на острове мы зря потеряли много людей. Братство проявляло понятное недовольство. Это был лучший момент, и не воспользоваться им было б грешно. Я специально поставил на вахту проверенных людей, и после пяти склянок мы решили провести сходку на баке, подальше от капитанской каюты. Чтоб решить, как быть дальше.

Главным заданием стояло привлечение сторонников. Запугать трусов, подкупить жадных и убедить сомневающихся. Для начала нужно было пройти по списку и определиться с дальнейшими нашими действиями.

Бэн Ганн, Мумар, Дженкинс и я расположились у фок-мачты. Драмонд стоял у штурвала и в случае опасности должен был предупредить нас, окликнув Тома, стоявшего вперёдсмотрящим.

— Ты не так хитёр, как старый лис Сильвер, но это твоё достоинство, Билли. — Дженкинс как всегда, говорил правильно и прямо. — И поэтому мы верим тебе, и доверяем. Я, Том, Косой Джек и малыш Томми с тобой. С Генри и Бадом мы ещё не разговаривали, но в Генри я уверен. Бада ты знаешь, он примет выбор большинства, и не ранее…

— Пёс и Израэль за капитана, и с этим надо что то решать.

— Пёс лаять, не кусать! — Матанга, плохо улавливавший суть разговора, тем не менее выразился как нельзя более точно.

— Да, Пёс переметнется к нам, как только Флинт отдаст концы. Да и остальные не отстанут, деваться будет некуда.

— Из старой гвардии я уверен в шестерых. — Кривой Джек почему-то говорил шёпотом. Быть может, от своей скромности и нежелания быть в центре внимания.

Он не стал называть имена, да это пока не имело значения. Количество — вот что решало. Пока выходило пятнадцать из семидесяти четырёх, — если не считать капитана. Маловато для решительных действий.

— Ник, а как Морган с подельниками?

— Я пытался заговорить с ним. Он не поддержал разговора. Насколько я понимаю, Морган сам не прочь сесть в кормовой каюте, так что с ним не вполне ясно. К тому-же, он должник капитана… Скорее всего, сохранит нейтралитет.

— Если нам удастся уговорить Джона — считай, дело сделано! Тогда на стороне капитана останется менее четверти команды. Да и те, уверен, примут пожелание большинства, и с капитанством старого пьянчуги будет покончено.

— Да. Но тогда начнутся проблемы похуже. Нет сомнений, Сильвер пожелает усесться на бочку!

— Выборы покажут, кто будет командовать после Флинта. Один Джон стоит другого, джентльмены… Но, думается мне, умные люди не поведутся на хитрые речи Сильвера. Сейчас главное, устранить старого моржа, пока он не привёл нас к гибели. Его бесчинство переходит все допустимые пределы! Мало того, что капитанская доля на «Морже» вдвое больше, чем в любой другой команде, так он еще и позволяет себе безнаказанно буйствовать, словно не братство на корабле, а военная каторга!