– В город не пойдем. Не стоит связываться. Переночуем здесь на берегу. Только охрану хорошую выстави. А утром через Ильмень дальше двинемся. Наша цель Полоцк. Вот там можно будет пограбить вволю.

Тот только коротко кивнул:

– Теперь понимаю, почему ты ушел отсюда, Вольдемар. Мне эти новгородцы тоже не нравятся, но если ты говоришь не трогать – не тронем. Придет время и этого города.

– Хорошо, – согласился Владимир.

Они действительно разбили большой лагерь на берегу, распугав остальных торговых гостей и просто рыбаков.

Плохо, что купить еды не удавалось. Владимир понимал, что голодных варягов удержать не получится и округа будет разграблена. Врата Детинца закрыты, стена ощетинилась многочисленными луками.

Но новгородцы хитры, на берег к устраивающимся на ночевку варягам бочком пришел давний новгородский знакомый – Бредята. Вернее, пришел к Добрыне, памятуя, что именно уй у Владимира главный советчик.

Начал с простых приветствий и осторожных расспросов, где были да куда направляются.

Добрыня усмехнулся:

– А чего же самого князя не спросишь? Вон он с дружиной своей.

– Ладно, крутить не буду, спрошу прямо: чего вам тут надо?

– Сейчас еды да питья. Сам понимаешь, люди долго гребли, проголодались, а купить невозможно. Боюсь, как бы сами не взяли на Торговой стороне или вон на ладьях.

– Грабить Новгород? – зло прищурился Бредята.

– Продайте еду, грабить не станем. А завтра поутру через Ильмень дальше пойдем.

– Куда? – Щербина меж зубов у Бредяты на миг мелькнула и спряталась за бесформенными губами. Не раз бывал бит за то, что лез не в свое дело, но нос совать не перестал. Но сейчас он был выгоден Добрыне, небось не сам пришел, а прислан, чтобы разведать. А если варяги его башкой в Волхов сунут и подождут, пока дергаться не перестанет, так невелика потеря для города.

Добрыня вовсе не собирался обсуждать с этим битым слизняком планы племянника. Он наклонился ближе и заговорщически сообщил:

– На Киев пойдем.

– Ну да? – не поверил Бредята.

– Да. А может, и дальше на Царьград. Пока не решили, посмотрим, как по пути примут.

– А Новгород чего же разорять не станете?

Добрыне очень хотелось назвать мужика дураком. Они сидели под крепкими стенами сильного уже города, были голодны, а внутри за стенами сын князя Владимира – лучший заложник, какого можно найти. Да и от самого князя новгородцы не отказывались. Кляли, конечно, что пришлось виру платить, но заплатила Алохия, городу от этого большой потери не было, а полочан новгородцы всегда недолюбливали.

В городе опасались, но только не разорения, а простой стычки с варяжской дружиной или того, что князь поставит своих новых приятелей над Новгородом.

Сначала новгородцы встретили Владимира и его приятелей настороженно, но когда поняли, что им его появление ничем не грозит, даже поддержали. Напасть на Полоцк? А почему бы и нет? Вины теперь перед Рогволодовичами нет, нападение не будет кровной местью, просто набег на слишком разбогатевших после виры соседей.

Нашлось немало тех, кто пожелал пойти на Полоцк вместе с Владимиром. А потом можно и дальше на Киев и – страшно подумать – Царьград! Вот где, говорят, златом даже улицы выстланы, как в Новгороде деревянными плахами. Отчего бы не отодрать себе такую плашку?

Новгородское войско получилось большим.

Это привычно для людей – новгородцы вовсе не были злы на полочан и не грабители по натуре, но если есть возможность поживиться, почему бы ею не воспользоваться? А еще больше шли за компанию: соседи идут, и я пойду. О гибели, как обычно в таких случаях, никто не думал.

На Волхове и вдоль берега Ильменя плотно борт к борту встали ладьи желающих отправиться на Полоцк. До него полтысячи верст тяжелого пути – с волоками, непроходимыми лесами и непролазными болотами, где предстояло тонуть, таскать эти самые ладьи на себе на берег, толкать на катках, снова сносить в воду… Следовало поторопиться, потому как вода на Ловати по ту сторону Ильмень-озера не держится долго, пройдет половодье, уйдет и высокая вода, скреби тогда днищем по камням…

К Владимиру на берегу подошел Дедилец, новгородский купец из не очень богатых, тех, кто всюду ходил сам, а не отправлял людей.

– Князь, дозволь сказать…

Владимир кивнул, распорядился, чтобы продолжали без него, и отошел в сторону с Дедильцом.

– Что не так?

– Все так, только я вот что сказать хочу. – Дедилец взял прутик и принялся рисовать на песке. – Я в Полоцк не раз хаживал и жил там долгое время, округу по-всякому знаю, что с востока, что с запада, что с севера, что с юга.

Владимир внимательно слушал и следил за веточкой, помечавшей на сыром песке кружки и извилистые линии.

– Полоцк на берегу Полоты стоит, рядом с Двиной, но не на ней. Это удобно, и подплыть можно, и враг прямо не наскочит. От Двины нас ждать будут. А можно часть войска с другой стороны отправить по самой Полоте, она из Неклочь-озера вытекает. Там точно застав нет, хорониться не от кого. Вокруг Неклоча болота и места черные, безлюдные. Если напасть с двух сторон, так лучше получится.

Владимир немного подумал и хмыкнул:

– А как мы узнаем, когда с двух сторон нападать? Да и что толку нападать на крепостные стены?

– Есть место, где Полота близко к Двине подходит, версты три лесом, не более, ну, пять, коли ноги беречь станешь.

– Если подойти по Двине, встать и вызвать Рогволодовичей в поле биться, а варяжскую дружину по Полоте отправить, чтобы в спину ударила…

– Да! – обрадовался тому, что князь сразу схватил его задумку, Дедилец. – От Ловати разделиться можем, я до Неклочи и по Полоте проведу.

Это был большой риск, но он увеличивал шансы на победу.

– Я подумаю, только молчи пока об этом, чтобы никто не знал.

Дедилец кивнул:

– Я, княже, о том же просить хотел. Не ровен час кто-то из болтливых проговорится и дойдет до полочан.

Владимир попросил Добрыню найти ему среди сидящих в яме или даже просто рабов полочан, но не мальчишек, а чтобы окрестности знали.

Дядя покачал головой:

– Кривичи своих не выдают, Владимир. Не скажет ничего, даже если пятки жечь станешь.

– Я ему и не буду предлагать предать, только посмотрю внимательно.

Привели двоих, но Владимир сначала велел одного убрать подальше. Добрыня с интересом наблюдал за племянником, гадая, что тот задумал.

Кривич и впрямь на все вопросы отвечал, что не знает, запамятовал, давно там не бывал, а в Новгороде по голове били… Князь спокойно расспрашивал его о Двине, о крепости, о том, есть ли рядом с крепостными стенами города поле. Но вот он спросил про Полоту и про то, близко ли та подходит к Двине. Кривич заметно напрягся. А после вопроса о том, откуда вытекает Полота и много ли петляет, хоть и пожал плечами, но вскинутый взгляд и проскользнувшее беспокойство дало понять, что Владимир на верном пути.