Второй оказался чуть слабее, на вопрос об озере Неклочь принялся убеждать, что места там непроходимые, что лучше не соваться, но убеждал слишком рьяно и беспокойно, чтобы не понять, что почуял опасность для своего города.

Владимир приказал вырезать языки обоим тут же:

– Чтобы даже во сне не проболтались, о чем спрашивал.

– Да к чему тебе это?

Князь рассказал дяде о придумке Дедильца. Так и решили сделать – часть варяжской дружины и новгородцев повести по Полоте, подождать друг друга и напасть с двух сторон.

– По Ловати сам людей поведу, надежней будет, – решил Добрыня.

Рагнар, с которым поговорили тайно, сначала хохотнул:

– Хочешь утопить нас в болоте?

– Зачем? – пожал плечами Владимир. – Вы же еще ничего не сделали. С вами Добрыня пойдет и его люди из Новгорода. Только Уве и тех, кого он выберет, со мной отправь.

– Ладно, уговорил, – кивнул Рагнар. – Хитрый ты, ох, какой хитрый…

У них все получилось, как было задумано.

Весть о том, что вернувшийся из-за моря князь Владимир привел с собой варяжскую дружину и пошел на Полоцк, поспела до берегов Полоты куда раньше самой дружины.

Будь Рогволод жив, он сообразил бы выставить дозоры со всех сторон. Рогволодовичи тоже выставили, но недостаточно частые, к тому же дальние дозоры доносили, что новгородское войско движется обычным путем по Двине. А еще, что варяжская дружина хоть и сильна, но не столь велика, как могла бы быть.

Братья смеялись:

– Даже варяги не хотят служить предателю и трусу. Будь князь Владимир настоящим мужчиной, он не стал бы бегать за море, а сразился с одним из нас на поле.

– Нельзя позволять ему осадить город. Если увидим, что по пути князь не наберет еще много воинов, то лучше встретить его в поле перед Полоцком и разбить сразу.

Братья обсуждали со своими воеводами то, как расположить дружину, чтобы легче поразить врагов, как только те сунутся на берег. А Рогнеда не могла найти себе места.

– Что тебя беспокоит, сестра? Наша дружина сильна, горожане поддерживают нас и готовы стеной встать за город.

– Вы выйдете за крепостные стены в поле все?

– Да, почти. Так легче разбить новгородцев.

Старший из братьев задумался над вопросом сестры, хмыкнул:

– А ведь она права. Войско князя Владимира не так велико, как должно быть. Нам донесли, что от ладей не видно было ни Волхова, ни Ильмень-озера. Куда же делась часть воинов?

– Может, они растянулись, чтобы не мешать друг другу?

– Или разделились! Да, к Полоцку по Двине можно подойти с двух сторон – сверху и снизу по течению. Мы их ждем сверху, но часть могла пройти от Новгорода другим путем – на Освейское озеро и по Дриссе, чтобы выйти в Двину ниже по течению. Тогда они придут с запада.

Если бы только Рогволодовичи знали, как близки были к разгадке! Ошиблись только в одном – Добрыня с помощью Дедильца вел варягов и отобранных новгородцев не по Дриссе в Двину, а прямо по Полоте. Прохода их через болота вокруг Неклочи и сплава по совсем неглубокой Полоте не ждал никто.

Когда войско Владимира подошло до условленного места и пристало к берегу, не высаживаясь, в Полоцке решили, что угадали верно, и отправили часть своей дружины ниже по течению Двины, чтобы быть готовыми к удару с тыла. Они не подозревали, что тыл будет совсем не там. И как раз на Полоте все было почти оголено.

Ладьи Владимира двигались по Двине медленно, чтобы подойти к условленному дню. Но в оговоренном месте гонец от Добрыни их не ждал. Пришлось остановиться почти в виду крепостных стен города. Стояли, поджидая, но словно в нерешительности. Новгородцы начали ворчать, мол, чего князь боится-то? Неужто испугался одного вида крепостных стен или дружину Рогволодовичей, вышедшую в поле перед ними?

Наконец, поздно ночью прибежал гонец с сообщением: Добрыня с варягами уже недалеко от города. На вопрос, почему опоздали, помотал головой:

– Река петлявая, словно заяц на снегу. А идти надо тихо.

Его отправили обратно с уговором: на рассвете.

Рогволодовичам донесли, что новгородцы ночью высадились и все же двинулись к городу.

Когда забрезжил рассвет, Владимир со своими людьми действительно стояли на одном краю поля, а на другом выстроились ряды полочан.

Владимир подозвал к себе воеводу Радима:

– Ждать нельзя, сейчас пойдут на нас и могут оттеснить слишком далеко от Добрыни.

К князю пробился, легко раздвигая плечами даже самых рослых новгородцев, Уве.

– Покажи мне твоих обидчиков, чтобы я знал, чьи головы тебе принести, Вольдемар.

А Владимиру уже стало не по себе. Ему никогда не приходилось участвовать в большой битве, причем против своих же славян. Одно дело учиться даже у варягов, где и мечи не закругленные, и друг друга не жалеют, но совсем иное видеть напротив славянские лица и понимать, что либо ты их убьешь, либо они тебя.

Шевельнулось сомнение, то ли он затеял, но размышлять было поздно.

Две темные в рассветных лучах массы вооруженных людей двинулись навстречу друг другу.

Они схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Но у полочан были два преимущества. Во-первых, их заметно больше, чем новгородцев, которые уже ворчали из-за отсутствия части варяжской дружины. Во-вторых, за спиной полочан их родной город, и защитники прекрасно понимали, что сделают с ним захватчики.

Князь Владимир вовсе не был опытным полководцем, Улоф командовал только своими варягами, а Уве и вовсе бился сам за себя.

Неудивительно, что удача стала быстро и неуклонно перевешивать в пользу Рогволодовичей с их дружиной.

– Где же Добрыня и Рагнар?! – почти с тоской взмолился Владимир, понимая, что еще немного и новгородцы просто побегут к своим ладьям, оставив князя наедине с полоцкими князьями.

– Я увидел твоих врагов, Вольдемар. Это они? – ткнул в сторону гарцующего на коне старшего Рогволодовича.

– Наверное. Почему нет дяди с Рагнаром и остальными варягами?

Уве только отмахнулся, викинг никогда не обращает внимания на такие мелочи, как отсутствие поддержки, пока жив, надо биться самому. Оставив Владимира сомневаться, он со звериным рыком ринулся в сторону Рогволодовича.

Надо отдать должное сыну убитого полоцкого князя, даже когда Уве просто подрубил ноги его коня, князь продолжил биться пешим. Старшему брату на помощь поспешил младший. Теперь против Уве были два сильных, хорошо тренированных и умело действующих в паре противника. Варяг даже расхохотался от удовольствия. Бой прекращал быть скучным, он становился очень интересным!

Если до сих пор, пробиваясь к князьям, Уве просто косил по пути ополченцев, то теперь от него потребовалось все умение, чтобы противостоять сразу двоим.