мм пушек поставили, палубная броня в два дюйма, да рубка солидными броневыми плитами прикрыта. Да и ход как у «Авроры» в 20 узлов, вполне пристойный.

Вот так из-за каких-то непонятных «игрищ» построили совершенно никчемный в боевом отношении корабль. Про такие «новшества» в народе правильно говорят — «ни богу свечка, ни черту кочерга». А ведь на нем воевать предстоит, и гибнуть, что немаловажно.

И сейчас яхту спешно приводили в порядок, везде суетились матросы и мастеровые, работая не за страх, а на совесть. Командующий флотом адмирал Алексеев отвел только две недели на спешное переоборудование — превращение «Алмаза» в нормальную и полезную боевую единицу, способную охранять подступы к Квантуну, отбивать атаки миноносцев и заградителей, если японцы снова ими воспользуются для блокировки внутренней гавани Порт-Артура. А при необходимости выполнять функции авизо при эскадре, посыльного судна. Однако с увеличенным, за счет расположенных на корме больших помещений, лазаретом, чтобы принимать в случае сражения, экипажи тонущих кораблей — идет война и потери на ней неизбежны, а к ним, как теперь сделали вывод, нужно быть готовыми. Причем всецело, и спасенных принять, и иметь достаточную огневую мощь, чтобы отразить атаку миноносцев при конвоировании поврежденных броненосцев.

— Листовым железом прикроют мостик — боевой рубки у вас нет, а такая защита хоть как-то убережет от осколков. Да и прикроют многие места дополнительными листами — это убережет как от мелких повреждений, так и напрасных потерь среди офицеров и матросов.

Лощинский обвел кругом рукой, словно демонстрируя возможное поле боя и при этом коснувшись маленького белого крестика на своем кителе, полученного за ночной бой. От воспоминаний он нахмурился — не чаял тогда в живых остаться, думал что все, тонуть на «Забияке» придется. Хорошо, хоть миноносцы подошли и успели снять команду — он спустился последним.

— И еще раз повторю вам, Иван Иванович — кроме шлюпок и катеров, все дерево, включая палубные настилы и убранство кают, свезти на берег. Обстановка салона целиком пойдет в дом командующего флотом, там ей самое место — дворец в два этажа, комнат хватает с избытком. Да и не сгорит напрасно, а ведь все по описи числится и денег стоит многие десятки тысяч золотом. Видели, каким стал «Ретвизан» после боя?!

— Так точно, ваше превосходительство, недаром говорят — «краше только в гроб кладут».

— Метко подмечено — не меньше месяца броненосец теперь ремонтировать, и прежним красавцем он уже не станет. Вся броня во вмятинах, как у больного оспой. Ладно, надеюсь, мы справимся в отведенный срок. Я очень на вас надеюсь, Иван Иванович, и на вашу команду!

— Будьте уверены, мы не подведем!

Лощинский внимательно посмотрел на капитана 2-го ранга Чагина, у того отсвечивали золотом аксельбанты царского флигель-адъютанта, а на погонах блестел затейливый императорский вензель. С этим приходилось считаться и тщательно выбирать выражения — командир «Алмаза» пользовался доверием самодержца, и мог всегда обратиться к нему напрямую. Хотя на флоте такое не принято, но все же, все же…

Свой флаг на крейсере Михаил Федорович поднимать не собирался — какой прок, если в любой момент тот могут выдернуть. Пока передали в подчинение, и хорошо, хоть один более-менее быстроходный корабль появился, способный догнать старые японские миноноски и малые миноносцы. И огневая мощь должна быть на уровне — шесть 120 мм пушек Кане — по одной на носу и корме, и по паре по бортам, в спонсонах — последние еще предстоит соорудить. И четыре противоминных 75 мм орудия оставили, но их переустановят, а все 47 мм пушки снимут за ненадобностью.

Вот и получится нормальный корабль, только комендоров на средний калибр выделить придется — откуда на яхте подобные специалисты в достатке отыщут, только если обучить?!

Лощинский посмотрел еще раз на «Алмаз» — аврал там не прекращался ни на минуту, работы будут вестись с утра и до позднего вечера, а ночью пусть команда лучше выспится. В гавани Порт-Артура было необычно пустынно — на заводе ремонтировали кое-как дошедший «Ретвизан» и приводили в порядок пострадавшие в сражении «Баян» и «Богатырь». И все — главные силы флота давно перебрались в Дальний, там просторная бухта, отлично оборудованный порт с верфью и сухими доками, и действия эскадры не зависят от ежедневных приливов и отливов.

В гавани находился «Амур», который довооружили, чтобы минный заградитель смог самостоятельно отбиться от атаки вражеских миноносцев. К пяти 75 мм пушкам добавили одну, доведя счет до полудюжины, по три на каждый борт, да установили на носу и корме по 120 мм пушке — эти орудия имели отличную скорострельность и тяжелый снаряд весом в полтора пуда — убийственный для малых корабликов.

Рядом с ним стояли на якоре канонерская лодка «Манджур» и безбронный крейсер «Джигит», единственный уцелевший из всей тройки. Михаил Федорович даже вздохнул, вспоминая погибшего «Забияку». Еще две канонерские лодки, «Бобр» и «Сивуч» охраняли проход — на каждом по паре 152 мм пушек, способных нанести ущерб даже малому крейсеру противника. Только японцы давно не показывались вблизи, не то, что решались обстреливать как раньше, лишь изредка демонстрировали, как говорится, флаг. Да еще полудюжина оставшихся «соколов» — за полгода войны 2-й миноносный отряд неприятель уполовинил.

Тихие и спокойные осенние дни недавно закончились, и наступила жестокая реальность. К берегам Квантуна подошла истерзанная русская эскадра, встретившая долгожданное подкрепление в виде двух броненосцев. Прорвалась с боем, потеряв «Рюрик», хотя команду с него в большинстве спасли. Сражение оказалось страшным — оба госпиталя и больница забиты раненными, в Дальнем еще хуже — хотя там появились два новых санатория и армейский госпиталь, к тем трем медицинским заведениям, что имелись, и госпитальному судну с красными крестами на белой окраске.

И навалилось хлопот — прежнего начальника порта контр-адмирала Григоровича перевели в Дальний, что было повышением. И еще пока никого не назначили на вакантную должность, но ответственным за порт адмирал Алексеев сделал именно его. Хотя вроде назначат командира «Осляби» Бэра, но как то неопределенно это, ведь в Морском министерстве могут и «варяга» отправить. Хотя вряд ли — позиции командующего прочны как никогда, хотя он и перестал быть наместником. На все его просьбы столица реагирует сразу же — два десятка купленных в Америке миноносок отправили, уже на подходе и полудюжина будет назначена для Порт-Артура. И еще будут подводные лодки, хотя как их применять сам Михаил Федорович имел крайне смутное представление, хотя удивительные победы непонятно куда сгинувшего «милого друга» впечатляли…

Глава