«А у меня ребенок в этом возрасте уже стоял».

«А мой ребенок в восемь месяцев уже ходил».

«Почему ваш мальчик так много говорит?»

«Вы уже научили его названиям цветов? Нет? Давно пора».

«Неужели у вас до сих пор не сформировался график сна?»

«Он уже умеет собирать пирамидку?»

«Сколько слов он говорит? Пять??? Маловато для его возраста!»

Боже мой, думаю я, боже мой. Пирамидку я так до сих пор К. и не купила. Тоже отстаю. Вилка графиков и норм удручала меня, равно как и интонации, которые выбирали некоторые мамы, чьи дети-ровесники научились отдельным навыкам раньше. В такие моменты чувствуешь абсолютное бессилие. Если со своими недостатками ты еще можешь справляться, то в чем твоя оплошность, если первые зубы не выросли точно по графику? Или если твоему малышу больше нравится ползать, а не ходить? Можно, конечно, начать таскать ребенка по врачам, развивающим студиям и психологическим тренингам для мам и детей. Можно записаться в какую-нибудь «секту», где уже собрались тебе подобные и разработали многоярусные теории решения проблем. Можно парировать: «Что-то зато ваш не улыбается совсем?» А можно просто поболтать с друзьями и понять, что отклонение от нормы – это и есть норма. В данном вопросе уж точно.

«Пирамидка? – говорит подруга за завтраком в кафе. – Аня очень долго не собирала пирамидку. Я волновалась и все время к ней приставала. В один прекрасный день она взяла, быстро собрала пирамидку и даже с неким презрением на меня посмотрела. Что-то вроде: “Ты довольна? Можно я займусь более важными делами?”».

«У меня ребенок до двух лет не говорил. Врачи нас постоянно третировали. Ничего, зато в два года она заговорила сразу связными фразами. Может, ей просто нравилось молчать», – рассказывает друг на прогулке.

«Зубы? Не понимаю, о чем тут вообще тревожиться, ты видела людей без зубов?» – говорит другой.

Примерно к году К. я научилась вообще не обращать внимания на вопросы о норме и сравнительные характеристики с другими детьми. «Он что, только ползает?» «Да, ползает. Ему так нравится и удобно», – купировала я. Потому что, если малыш здоров, бодр и весел, все остальное точно потом приложится. И зубы, и прямохождение, и пирамидка.

Когда К. исполнилось четыре месяца, он начал пускать слюни. Поднимаешь ребенка – а он открывает рот и пускает такую длинную тонкую нить. Кладешь его в шезлонг – и через пять минут вся кофточка на груди мокрая. Профессионалы детского дела не замедлили поделиться со мной наблюдениями и опытом. «Зубы», – в один голос сказали они. Я озадачилась. Четыре месяца и уже зубы? А я еще колики толком не успела забыть!

Время шло, слюни текли (и я поняла, почему передники для детей называются слюнявчиками). Периодически я залезала в рот к младенцу, интересуясь: «Где твои зубы?» Малыш улыбался, прикусывал беззубыми подпухшими деснами мой палец и загадочно молчал. Потом он начал беспокойно спать. На шатающихся ногах по десять раз за ночь мы плелись к детской кровати, где возмущенно надрывал горло Коко. Когда я пожаловалась знакомым на проблемы со сном, я вновь услышала: «Это зубы!» Потеряв терпение, я поинтересовалась, сколько еще времени мы будем ждать эти самые зубы. Внятного ответа мне никто дать не смог. Спустя полтора месяца мальчик снова стал спать по ночам, но зубы так и не вылезли. Зима сменилась весной, сон окончательно наладился, слюни исчезли, а зубы по-прежнему не появлялись. Я начала нервничать и во время променада с давним другом поделилась своими тревогами. Друг, уже успевший вырастить дочь, развеселился и задал мне очевидный вопрос: «А ты думаешь, бывают младенцы, у которых не вырастают зубы?» После этого я забила на все волнения и перестала совать свой нос в младенческий рот.

В начале июня, когда Коко только исполнилось семь месяцев, ребенок вдруг укусил меня за палец жестче, чем обычно. Я снова полезла к нему в рот и обнаружила зубы. Два нижних зуба уверенно торчали по центру нижней челюсти. Я крикнула: «Ура!» – и спешно позвонила папе К. «Наш ребенок вырастил сразу два зуба», – триумфально отчиталась я.

Вскоре после этого мы с Коко сидели в одном дружественном кафе, где привечают младенцев с матерями. Официантка, радостно агукавшаяся с малышом, спросила, сколько ему. Оказалось, что ее сын всего на месяц старше Константина. «Ну и сколько у вас зубов?» – спросила она. «Два», – гордо ответила я. «А у нас уже шесть». Я снова озаботилась. Мы вышли из кафе, я проверила рот Коко, новых зубов не нашла и даже как-то немного огорчилась. У кого-то шесть, а у нас два. Ну как же так. Муж сделал строгое лицо и обвинил меня в синдроме отличницы. Я насупилась и ушла в угол.

Прошел еще месяц, лето шло своим чередом, дача, рыбалка, друзья, шашлык. Никаких признаков растущих новых зубов, кроме все тех же припухших с четырех месяцев десен, не наблюдалось, да и залезать в рот к младенцу я стала значительно реже. Что уж там, пусть делает все, как ему нравится. И вот однажды в понедельник, вернувшись в город, мы выкупали ребенка и уложили на пеленальный стол. Малыш – раз! – и одарил нас широченной улыбкой, в которой было явно больше зубов, чем раньше. Любящие родители тут же залезли поглубже в рот и насчитали шесть зубов. Коко не разменивался на пустяки. Он просто взял и после двух нижних зубов точно так же разом вырастил четыре верхних. Я поделилась радостным открытием с друзьями. Друзья, обладающие математически складом ума, призадумались и тут же вычленили в действиях младенца прогрессию и оделили меня парой веселых математических шуток. Я посмеялась в ответ и отправилась дальше, снабженная ценным прогнозом – это у вас еще клыки не резались! Я бодро спросила у К.: «Ну и что, клыки мы тоже все сразу вырастим?» Малыш вдумчиво сказал свое коронное «абу», затем воодушевленно крикнул: «Тяй-тяй!» – и, сорвав с меня очки, кинул их куда подальше, как бы дав понять, что он сам прекрасно разберется со своими зубами. А вы, мама, подождите вон там, в уголке.

Среди комментариев о развитии моего ребенка лидировал, пожалуй, четкий и строгий вопрос от российских педиатров: «Ваш ребенок уже начал агукать?» Смысл вопроса мне был понятен весьма относительно. Нет, конечно же, я знала, что младенцы говорят «агу». Но входит ли в понятие «агукать» только «агу» или что-то еще? Агукание – это процесс и система? Если ребенок пару раз сказал «агу», считается ли это полноценным агуканием? Все эти вопросы проносились у меня в голове, но, будучи человеком стеснительным и боязливым, я не стала задавать их врачу, тем более что у меня было ощущение, что в любом случае диалог не заладится. «Ну, пару раз он, возможно, агукал», – выдавила я из себя, а после ухода педиатра залезла в интернет, пытаясь понять, что же все-таки вкладывается во врачебно-диагностическое понятие агукания. Толкового ответа я не нашла и решила не забивать себе голову.

Вскоре выяснилось, что «агу» – это не наш путь. К., лежа в шезлонге и потряхивая в воздухе ногами, предпочитал говорить «аку», да и вообще болтливым младенцем не был. «Акукал» он тихонько и застенчиво и только под настроение. Можно было часами добиваться от него «аку», чтобы продемонстрировать друзьям и родственникам, как же здорово «акукает» мой ребенок, но не добиться ни единого словечка, разве что пары больших пузырей из слюны и тройки застенчивых улыбок. Как только за гостями закрывалась дверь, К. тут же залезал на руки, прятал лицо мне в плечо и говорил: «Аку-у-у-у».