Сначала Алексей растерялся от всей этой шумной суеты, но затем просто начал отпихивать назойливых торговцев с дороги и невозмутимо двигаться вперед. Он понял, что стоит хоть на миг задержаться взглядом на товаре, как от купца уже не отвяжешься, поэтому старался не заглядываться, хоть очень хотелось посмотреть, чем здесь торгуют. Особенно тяжело было не заглянуть в лавку оружейника, около которой веселый торговец вызванивал молоточком на развешенных у входа сабельках русскую плясовую.

«Реклама — двигатель торговли», — думал молодой человек и, сокрушено вздыхая, шагал за проводником — у него еще будет время все здесь рассмотреть.

Внезапно парнишка резко затормозил и согнулся в поклоне. Окружающие Алексея люди шарахнулись в стороны и тоже начали кланяться, а некоторые даже упали на колени, уткнувшись головой в снег. Навстречу им ехал на коне дородной господин в высокой шапке, крытой малиновым сукном и расшитой золотой тесьмой шубе. Его коня вел под уздцы дюжий молодец с наглыми глазами и дубинкой на плече. За конем шагали еще несколько вооруженных человек.

«Боярин», — понял Алексей и тоже склонился, кося взглядом на всадника, выглядевшего среди серых армяков и овчинных тулупов горожан экзотическим цветком. Боярин оглядывал толпу злым взглядом и поигрывал плеткой с украшенной серебром рукоятью. Видимо, он с утра был не в духе и высматривал на ком бы сорвать злобу. Пройдя сквозь толпу как ледокол сквозь ледяные торосы, процессия удалилась. Люди облегчено вздохнули, и торг снова деловито зашумел, загомонил.

— Подайте, ради Христа!

Оборванный нищий в драном женском платке схватил Алексея за рукав.

— Подай копеечку, господин милостивый… ведь помру непохмеленным, — мужичонка тряс головой и всхлипывал, размазывая рукавом по лицу слезы и сопли.

На молодого человека пахнуло смесью перегара, чеснока и давно немытого тела. Он шарахнулся в сторону, но рука с грязными кривыми ногтями держала цепко. Совершенно безумные глаза нищего вспыхнули жадным огнем, в клочках опаленной бороды открылась щель беззубого рта, и на рукав Алексея стекла струйка вязкой слюны.

— Дай, дай, дай! — запричитал попрошайка.

— Да отвяжись ты!

Алексея передернуло от омерзения. Сдерживая тошноту, он отшвырнул нищего. Тот отлетел в сторону, и с воплем покатился по снегу.

— И-и-и-и! — заверещал оборванец. — Убили! Изувечили! Что ж деется, люди добры-е-е-е?!

Алексей с недоумением смотрел на корчащегося, брызжущего слюной и орущего человека. Толпа вокруг них недовольно заворчала, заохала, явно сочувствуя нищему.

— Ты, что это, гнида, убогого забижаешь?

Молодой человек, услышав за спиной угрожающий голос, растерялся, от окруживших его людей пахнуло злобой и опасностью. Он уже открыл рот, чтобы возмутиться, как почувствовал знакомое головокружение. Мир снова затянула паутина, только теперь она была чернее и гуще, окружающие дома и люди казались неясными тенями. На месте корчащегося в припадке нищего клубился сгусток тьмы, разбрасывая вокруг себя черные ошметки. Они липли к паутине, она вздрагивала, с чавканьем засасывала добычу и опутывала клейкими нитями попрошайку. Через мгновение человек на снегу превратился в копошащуюся темно-серую массу, от которой к толпе тянулись дергающиеся щупальца.

— Идем скорее! Чего встал-то? А то сейчас морду бить будут!

Алексей почувствовал сильный рывок за руку и очнулся от наваждения. Парнишка, ругаясь сквозь зубы на «пришлого дурака, связавшегося с нищим», тянул его за собой. Они нырнули в толпу, попетляли между лавок и уже спокойно двинулись к воротам в Кремль. Разозленные поступком Алексея люди, потеряв его из виду, быстро успокоились и, не обращая внимания на всхлипывающего нищего, занялись своими делами.

«И что это было?» — ошарашено думал молодой человек. Но разбираться в странностях восприятия было некогда, потому что его проводник остановился и махнул в сторону большого деревянного здания неподалеку от колокольни Ивана Великого.

— Пришли, сударь! Вон он приказ-то. Дальше уж ты сам давай…

— Спасибо! — сказал Алексей, посмотрел на парнишку, смущенно ковырявшего снег носком растоптанного сапога, и спохватился. — Ах, да! На, вот, тебе за труды.

Молодой человек протянул провожатому мелкую монетку, то ли копейку, то ли полушку — он в них еще толком не разбирался. Мальчишка впервые за время их общения улыбнулся, сунул монетку за щеку и, не прощаясь, побежал обратно.

Алексей мысленно поблагодарил Николо Фрязина за то, что тот разменял ему серебряный талер мелкими денежками — получился увесистый такой мешочек. Трактирщик предложил забрать серебро на хранение, мол, с такими деньгами по Москве ходить опасно. Можно не только без денег, но и без головы остаться. Но молодой человек не согласился — слишком свежи были воспоминания о гостеприимстве Лапши. Да и не доверял он трактирщику — скользкий он какой-то.

Встречи с представителями официальной власти молодой человек опасался, но никаких проблем не возникло, да и процедура «регистрации» не заняла много времени. Одинокий иностранец, прибывший в Московию для покупки церковных книг интереса не представлял, и не вызывал никаких опасений. Думный дьяк не хотел тратить время на такую незначительную персону и отправил Алексея к подъячному, скрипевшему пером за длинным, заваленным бумагами столом.

В приказной избе было сумрачно, тусклый свет серого зимнего дня едва просачивался сквозь маленькие окна, а свечи, видимо, из экономии не зажигали. Пахло сыростью, пылью, грязными носками и чесноком. Маленький человечек в закапанном чернилами кафтане, подслеповато щурясь, записал в толстую тетрадь с неровно обрезанными листами имя и цель визита. На вопрос Алексея, где в Москве можно найти человека, сведущего в книгах, подьячий отвечал охотно, видимо, пользовался случаем, чтобы передохнуть от надоевшей писанины. А получив сверх положенной въездной пошлины еще несколько монет, и вовсе повеселел и разговорился.

Несмотря на готовность приказного рассказать все что угодно, молодой человек почти ничего нужного не узнал. Книги можно было купить на Торжище, на Ильинке в книжной лавке, хозяин которой в них неплохо разбирался. А ежели надобны были какие-то особые, редкие книги, то в монастырях они, несомненно, имеются. Но для того, чтобы их приобрести, нужно разрешение Патриаршего приказа. Алексей поблагодарил словоохотливого подьячего, думая, что в Патриарший приказ он точно не пойдет, так как покупать книги не собирается, а вот в книжную лавку стоит наведаться прямо сегодня. Человек, который занимается торговлей не сукном или рыбой, а именно книгами, вполне может что-то знать о тайной библиотеке.

Получив разрешение на проживание в Немецкой слободе, Алексей с облегчением покинул приказную избу — от затхлого воздуха уже начала кружиться голова. Как подьячие здесь целый день работают? Наверное, привыкли уже и никакой вони не замечают. С формальностями было закончено и стоило подумать о делах, но мысли крутились вокруг странного происшествия на Торгу. Видения серой паутины, опутавшей город, были непонятны, поэтому пугали. То ли что-то не так с его восприятием, то ли с городом? Но другие-то люди, похоже, ничего необычного не замечали. Или встреченный утром нищий был совсем не человеком, а какой-то потусторонней тварью? Клубящаяся вокруг попрошайки тьма напомнила Алексею первую встречу с негодяем Локи. Воспоминания эти вызывали чувство страха — не хотел бы он снова столкнуться с богом лжи и обмана.