В том, что день X никак не наступал, во многом были виноваты сами члены группы, поскольку только и слышались разговоры, полные ненависти к Фиделю и коммунизму. Без конца обсуждали планы вторжения. Возможно, если бы «армия» употребляла поменьше кокаина, уровень возбуждения и беспечности снизился бы, и тогда не было утечки информации, которая так вредила делу. Однако о планах говорили все, кому не лень. Даже средства массовой информации публиковали в те дни истории, в которых открыто сообщалось о подготовке во Флориде вторжения, и, естественно, на Кубе были в курсе надвигающейся угрозы. Таким образом, поскольку все без конца болтали, приходилось несколько раз переносить дату операции.

В любом случае все задуманное казалось мне глупостью и вызывало множество сомнений, частично потому, что я жила на Кубе и видела, что бо́льшая часть народа поддерживает Фиделя. Мне казалось маловероятным, что «мятежники» найдут содействие внутри страны, а без этого невозможно было осуществить план по смене режима, после того как они высадятся на остров и начнут свое вторжение. Кроме того, я хорошо знала один из пунктов высадки – болота Сапаты, бывала там несколько раз с Фиделем. Я знала, что план не сработает и что многие утонут, и предупреждала, что они, должно быть, сошли с ума, если думают, что смогут пройти там на своих шлюпках.

Наконец, 17 апреля 1961 года началось так называемое вторжение на Кубу в заливе Свиней. Сколько бы ни отрицал государственный секретарь Дин Раск участие правительства Соединенных Штатов в этом предприятии, все знали, что эти полторы тысячи человек, которые пытались противостоять тридцати тысячам солдат Фиделя, были подготовлены ЦРУ. Позже было официально подтверждено, что именно Управление в 1960 году, при администрации Эйзенхауэра, разработало план, который Джон Ф. Кеннеди одобрил после победы на выборах в ноябре того года, разгромив Никсона. На самом деле Кеннеди узнал о замысле раньше, еще во время избирательной кампании, и использовал его в качестве оружия предвыборной борьбы. Он знал, что необходимо сохранять эти планы в тайне и что Никсон не сможет заявить о них публично. Поэтому во время дебатов обвинял своего соперника, что он не сделал ничего, чтобы остановить Кастро, и республиканец, связанный по рукам и ногам, не мог этого опровергнуть и выглядел слабым и неспособным урегулировать отношения с Гаваной.

Уже в период своего президентства, в феврале 61-го, Кеннеди одобрил план вторжения, включающий два авианалета на кубинские базы с последующей высадкой десанта из числа кубинских эмигрантов. Они были объединены в бригаду 2506 и должны были приплыть из Гватемалы. Первый пункт плана – нападение с воздуха – был осуществлен 15 апреля и не только не достиг своей цели, не причинив практически никакого вреда воздушным силам Фиделя, но и продемонстрировал всему миру старые американские бомбардировщики В-26, которые ЦРУ перекрасило, пытаясь выдать за кубинские самолеты. Чтобы доказать, что восстание было исключительно кубинской инициативой, посол США в ООН Эдлай Стивенсон предъявил фотографии этих перекрашенных самолетов, не принимая в расчет, что как раз они и являются лучшим доказательством безуспешной попытки замаскировать бомбардировщики. Международный резонанс, который вызвало участие Вашингтона во внутренних делах другой страны, вынудил Кеннеди отменить спланированную вторую волну бомбардировок.

17 апреля около тысячи трехсот участников Бригады 2506 прибыли в залив Свиней и тут же оказались под шквальным огнем кубинцев, в результате которого были отрезаны от сил поддержки, потеряли два транспортных корабля и самолеты, которые должны были прикрывать их с воздуха. Фидель сжимал кольцо осады, авиаудар, санкционированный Кеннеди, провалился, и к 19 апреля попытка силовыми методами сменить политический режим на острове потерпела поражение. Бригада 2506 потеряла около ста человек убитыми, примерно тысяча двести были взяты в плен. За три дня Фидель покончил с этим так называемым вторжением. А для Кеннеди проблемы только начинались. Не имело значения, что в том, что кубинских эмигрантов и наемников Бригады 2506 «бросили на произвол судьбы», было виновато большей частью ЦРУ. Ненависть участников антикастровского движения и других задействованных в попытке низвержения Фиделя немедленно переключилась на хозяина Белого дома.

Генерал из Венесуэлы

Единственное, чего добились в результате действий, закончившихся сокрушительным поражением в заливе Свиней, – это укрепление власти Фиделя и его сближение с Советским Союзом. Это не остановило, а может быть, даже усилило деятельность антикастровцев в США, хотя и распространило их ненависть еще и на Кеннеди. Фрэнк и его «отдел убийств» не участвовали лично в высадке, они оставались в тылу. Теперь Фрэнк стал поручать мне миссии менее опасные, чем ограбления армейских складов или контрабанда оружия: я забирала пожертвования на наше дело у «благодетелей» или встречалась с информаторами. На одно из таких заданий он послал меня в мае 61-го года. Я должна была отправиться в дом 4609 на Пайнтри-стрит – особняк в Майами-Бич. Единственное, что он сообщил мне о жертвователе, – это то, что им был «генерал в отставке». Передача денег состоится во время праздника. Я войду в дом, заберу пакет с деньгами и выйду. Фрэнк лично будет ждать меня снаружи в машине, на которой меня и привезет.

Я нажала кнопку звонка, и тут же появились два телохранителя «генерала», которые проводили меня к роскошному дому. Мы прошли через гараж, в котором стояли одиннадцать машин, включая белоснежный «Мерседес» с ярко-красными сиденьями. С каждым шагом по саду с прекрасными пальмами я углублялась все дальше в мир кричащей роскоши и, прислушиваясь к музыке, играющей на вечеринке, подумала: «Повезло этому генералу. Похоже, он неплохо устроился».

Мы прошли мимо главного здания, и мне велели подождать в какой-то комнате. Я чувствовала себя несколько глупо, сидя там одна, пока совсем рядом гости веселились на празднике. Как же странно это было для того, кто провел последние несколько месяцев в болотах и мотелях, в грязи, среди вооруженных людей, искусанных комарами! Именно об этом я думала, когда вошел «генерал в отставке» и поздоровался просто: «Привет!» Низенький, как актер Дэнни Де Вито, он показался мне очаровательным, несмотря на лишний вес и недостаток волос. Его лицо озаряла чудесная улыбка. Я встала, чтобы поприветствовать его, и без околичностей заявила, что пришла забрать пакет, уверенная, что он отлично знает, о чем я говорю. Однако он даже и не подумал мне его приносить, снова усадил меня и спросил:

– Немка?

С самого начала было ясно, что он знает обо мне куда больше, чем я о нем, и эта не очень приятная для меня ситуация нисколько не изменилась, когда он представился только по имени – Маркос. Затем он поднялся и вышел. Когда он вернулся, вместо пакета с деньгами в руках у него был поднос с двумя бокалами и немецким вином из долины Рейна. Я отказалась пить, тогда он наполнил свой бокал и начал расспрашивать меня и флиртовать. Я забеспокоилась, что Фрэнк снаружи ждет меня, и напомнила своему гостеприимному хозяину, что зашла только затем, чтобы забрать пакет, и что у дверей его дома меня ждут. На это он ответил уверенно и властно: