Лингвистам, стремящимся определить, что такое слово, не грозит безработица, пока на свете существуют английские фразовые глаголы. Эти глаголы состоят из трех или четырех частей. Иногда эти части стоят подряд: Did you remember to take out the bins?[51], а иногда — нет: I promised to take my daughter out to see a film[52]. Значит ли это, что to take out — это одно слово (или три) или два разных слова: to take out и to take… out (или шесть), которые выглядят одинаково? Составители словарей подходят к делу практично, но не всегда одинаково, оставляя открытым подразумеваемый вопрос: что такое слово? Преподаватели английского как иностранного знают наилучший ответ на вопрос, сколько слов во фразовом глаголе: хотите как следует выучить язык — просто не задавайтесь этим вопросом.

Учитывая сложность и противоречивость терминологии и конфликтующие решения экспертов по поводу того, что считать словом в обычных английских выражениях, очевидно, что обычному пользователю такого языка, как английский, нет надобности знать, что такое слово — или какое это слово, — чтобы понимать сами выражения. Понятие «словарность» зачастую полезно, но у него нет жестких границ.

В других языках словарность слова оказывается зыбкой по другим причинам. В немецком слова склеивают, чтобы получить новое слово. Lastkraftwagenfahrer (водитель грузовика) в обиходе, конечно, является единым словом, но можно рассматривать его и как два слова (Lastkraftwagen + Fahrer — грузовик + водитель), или как три слова (Last + Kraftwagen + Fahrer — груз + автомобиль + водитель), или даже как четыре слова (Last + Kraft + Wagen + Fahrer — груз + мощность + транспортное средство + водитель), написанные подряд. В венгерском различные, с нашей точки зрения, слова тоже объединяются, но по-другому, хотя и не менее элегантно. Например, то, что компьютер сочтет выражением из трех слов — Annáékkal voltunk moziban, при переводе на русский будет выражено девятью: «Мы были [voltunk] в кино [moziban] с Анной и ее близкими» (то есть с ее друзьями, постоянными спутниками или родственниками без различия). Скромного суффикса — ék достаточно, чтобы превратить Анну в целый коллектив, а присоединенный посредством агглютинации (то есть «приклеенный») довесок — kal говорит, что в него входили и вы. На свадьбе моей младшей дочери в Лондоне в 2003 году я сумел (после домашней подготовки) — в знак уважения к ее венгерским бабушке и дедушке — произнести тост на венгерском языке: édeslányaméknak, то есть: «за мужа моей дорогой дочери, его родственников и друзей».

В древнегреческом нет специального слова для слова слово; более того, в рукописях и памятниках раннего периода греческие тексты написаны без пробелов между словами. Но из этого не следует автоматически, что у греческих мыслителей не было понятия базовой единицы языка, меньшей, чем высказывание. Есть примеры текстов, написанных на линейном Б и на кипрском — формы записи, предшествовавшие греческому алфавиту, где есть разделители слов, а также много других показателей существования понятия базовой единицы в языке, в котором предположительно не было «слова» для обозначения такой единицы{43}. Даже венгры признают, что некоторые слова являются более фундаментальными, чем другие, что под слоем практически бесконечного множества склеенных и объединенных форм лежат элементарные строительные блоки смысла. Gyerek — это венгерское обозначение для английского слова child[53], и, хотя оно почти никогда не встречается в такой форме в реальных высказываниях, тем не менее это — корень или основа, соответствующая английской основе child. Без рабочего понятия о значащих единицах, из которых складывается язык, трудно вообразить создание словаря. А как без словаря учить иностранный язык и тем более с него переводить?

Переводчики постоянно пользуются словарями. У меня их целый комплект, включая Оксфордский двухтомник английского языка и занимающий почетное место тезаурус Роже, а также толковые, двуязычные и иллюстрированные словари французских идиом, русских пословиц, юридических терминов и много чего еще. Это мои постоянные друзья, они рассказывают мне удивительные вещи. Но из того, что я обращаюсь к словарям за помощью и получаю ее, не следует, что без словарей не было бы перевода. На деле все наоборот: не будь переводчиков, не было бы и словарей (в западном понимании).

Среди первых письменных текстов были двуязычные списки важных вещей. Писцы составляли двуязычные глоссарии, чтобы обеспечить согласованность в переводах с одного языка на другой и ускорить выработку переводческих навыков у новичков. И это по-прежнему важнейшие функции современных двуязычных и многоязычных глоссариев. Французские производители парфюмерии ведут собственные терминологические базы данных в своей области, чтобы помочь переводчикам в создании рекламных материалов для экспортной торговли. Так же поступают производители токарных станков, медицинские специалисты и юридические фирмы, работающие в сфере международного коммерческого права. Этот инструментарий обеспечивает переводчикам мощную поддержку, но не лежит в основе самого перевода. Он — плод сложившейся переводческой практики, а не источник переводческих навыков.

Шумерские двуязычные словари состоят из комнат, полных глиняных табличек, рассортированных по категориям: профессии, родство, закон, деревянные изделия, изделия из тростника, керамика, кожсырье, медь, другие металлы, домашние и дикие животные, части тела, камни, растения, птицы и рыбы, ткани, географические названия, еда и напитки; каждый термин продублирован на несхожем с шумерским языке аккадских завоевателей шумерского государства{44}. Поскольку они разбиты по областям, они в точности соответствуют современным специализированным словарям: французский для бизнеса, русский для нефтегазовой отрасли, немецкий для юристов и так далее. Некоторые из них многоязычны (как и многие современные специализированные словари) и содержат эквиваленты на аморитском, хурритском, эламском, угаритском и языках других народов, с которыми аккадцы находились в торговых, пусть и не всегда мирных, отношениях{45}. От античной Месопотамии до позднего Средневековья в Западной Европе списки слов с эквивалентами на другом языке служили одним и тем же целям: стандартизировать переводческую практику и готовить новые поколения переводчиков. Обычно эти списки связывают язык завоевателей с языком завоеванных, сохраненным как язык культуры. А вот чего не было на Западе до самого изобретения книгопечатания — это общих универсальных списков слов, где давались бы определения на том же языке. Западные одноязычные или толковые словари возникли намного позже. Будучи побочным продуктом древней традиции создания пособий для переводчиков — двуязычных списков слов, они тем не менее оказали серьезнейшее влияние на наши представления о языке. Первый настоящий толковый словарь был начат Французской академией в XVII веке (первый том, A — L, вышел в 1694 году); первый законченный словарь (от A до Z) — словарь английского языка, составленный Сэмюэлом Джонсоном, — был опубликован в 1755 году.