Нелл бросилась к окну. Блеснул металл. Ее грубо отшвырнули в сторону. Она споткнулась, не нашла за что ухватиться и упала. Открыла рот, чтобы закричать, но голова ударилась обо что-то твердое. Комната вдруг закружилась перед глазами. Потом ее окутал мрак.

— Спокойной ночи, Эндрюс, — сказал Маркус дежурному лакею, который запер за ним дверь и снова сел на стуле у двери. Поднимаясь по лестнице, он услышал, как часы во всем доме бьют полночь.

Несмотря на приятный вечер в доме сэра Джеймса Уоллиса, он так и не решил, что делать с Нелл. Его мучила совесть.

Пришлось признать, что его с самой первой встречи влечет к Нелл и влечение затмевает здравый смысл. При виде ее его охватывает желание — хотя он не имеет права ее желать! Она обманщица… Нет, это отговорка. Надо поговорить с ней, извиниться — но как?

В Лондоне в такое время вечер только начинается. Будь они в Лондоне, мать и сестры сейчас наверняка сидели бы у кого-нибудь в гостях, а он бы поехал в клуб. А здесь все ложатся рано… Маркус тихо прошел по длинному коридору, куда выходили лишь двери маминых гостиной и гардеробной, повернул за угол…

И резко остановился. Дверь в комнату отца стояла приоткрытая, и из-за нее доносились слабые стоны. Он распахнул дверь настежь. В комнате гулял ветер, развевались шторы. Прикрыв рукой лампу, чтобы не погасла, он посмотрел на пол и увидел Нелл. Она свернулась калачиком у шкафа. Заметив его, она зажмурилась, точно не желала его видеть.

Маркус рывком отдернул полог кровати и увидел, что отец мирно спит. Словно почувствовав взгляд сына, лорд Нарборо повернулся на другой бок и снова задышал ровно. На ночном столике стоял флакон с лекарством. Маркус отвинтил пробку, понюхал: мамина настойка фенхеля, с детства знакомый запах! Ее давали детям при высокой температуре и зубной боли.

Он осторожно опустил полог и подошел к Нелл. Рядом с ее рукой лежала веревка, похожая на змею. Еще одна шелковая веревка!

Он нагнулся и поднял ее. Нелл обмякла, и у него замерло сердце.

— Я внушал себе, что вам можно доверять, — проворчал он, встряхивая ее. — А вы впустили сюда своего проклятого сообщника! Где он?

Ее глаза медленно открылись, как будто она тоже приняла снотворное. В тусклом свете лампы ее зеленовато-карие глаза показались ему черными.

— Зачем бы мне понадобилось разбивать окно? — спросила она, и в ее слабом голосе слышался гнев. — Тем более на втором этаже!

Маркус отпустил ее и, подойдя к окну, закрыл его. Под ногами захрустели осколки: кто-то выбил кусок стекла рядом с задвижкой. Вскоре он убедился в том, что стекло выдавили снаружи. Под окном росла глициния — видимо, по ней и взобрался злоумышленник.

— Да, действительно, — произнес он, злясь на себя за свои подозрения. Обернувшись, он увидел, как Нелл медленно оседает на пол и прижимает руку к голове. Ее пальцы окрасились темным…

— О господи! Нелл! — Он подхватил ее под мышки и прижал к себе. — Куда вас ранили? Покажите!

— В голову, сюда, — прошептала она.

Маркус прижал ее к плечу и провел пальцами по густым волосам. Она дернулась, когда он нащупал рану; его рука тоже окрасилась кровью. Он немного успокоился, поняв, что рана не глубокая.

Маркус подхватил ее на руки. С головой шутки плохи; ее нужно осмотреть при более ярком свете. Он понес Нелл в соседнюю спальню — свою — и разбудил камердинера, дремавшего в кресле. Оллсоп тут же вскочил:

— Что случилось, милорд? Послать за доктором?

— Мисс Латам ударилась головой; не знаю, насколько серьезна рана. Принесите сюда лампу и побольше свечей, я осмотрю ее.

Нелл безвольно лежала у него на руках — он не понял, в сознании она или нет. Когда он осторожно откинул прядь волос, увидел справа, за ухом, шишку и ссадину.

— Очень хорошо; пореза нет, зашивать не придется. Оллсоп, принесите теплую воду, тряпки, целебный бальзам. Нелл! — Нелл открыла глаза; он осторожно уложил ее на свою кровать. — Посмотрите на меня! Я должен проверить ваши зрачки! — Она послушно посмотрела на него. Ее реакция показалась ему нормальной. — Сколько пальцев я показываю?

— Три. — Он снова уложил ее на подушку, но она не сводила с него глаз. — Это был Салтертон… я узнала его. Лорд Нарборо…

— Перед сном отец принял снотворное и ничего не слышал, — ответил Маркус, когда камердинер принес воду. — Оллсоп, кто-то пытался вломиться в спальню его светлости. К счастью, мисс Латам проходила мимо, услышала, что разбилось окно, и спугнула злоумышленника, но он ударил ее по голове. Скорее всего, он бежал, но на всякий случай останьтесь сегодня в гардеробной у лорда Нарборо — там есть кровать. И прихватите с собой пистолет.

— Слушаю, милорд. — Камердинер невозмутимо поклонился и вышел.

Маркус повернулся к Нелл. Надо постараться обработать рану, не причинив ей боли.

— Хотите, я пошлю за доктором?

— Нет… — Она покачала головой и снова закрыла глаза. — Не надо… суетиться. — Она криво улыбнулась: — Не люблю врачей!

Маркус сочувственно поморщился. Нелл поступила храбро, но никто не имеет права причинять ей боль! При мысли о том, что врач станет ощупывать ее нежную кожу и, возможно, должен будет сбрить волосы в области раны, у него внутри все сжалось.

— Не думал, что вы чего-то боитесь, Нелл. — Он старался говорить как можно бодрее. — Сейчас я промою вам рану, а утром посмотрим… — Вдруг он сообразил, что их положение несколько неприлично. — Если хотите, я разбужу мисс Прайс или маму.

— Не надо… Они будут волноваться за лорда Нарборо, — прошептала она, широко распахивая глаза. — Ночью все кажется страшнее, чем днем… Никого не будите. Я вам верю.

Он помрачнел. Она ему верит… а он? Чем он оправдал ее доверие?

— Да вы совсем замерзли! — воскликнул он, заметив, как она дрожит в своем тонком капоте. — Ну-ка, наденьте мой халат… Оллсоп подогрел его у огня.

Он помог ей раздеться, и сердце у него сжалось, когда он увидел ее старый, вытертый, латаный-перелатаный капот. Он представил, как Нелл сидит в своей темной комнатке в мансарде и зашивает его, стараясь, чтобы стежки были незаметны.

Черт побери, и как он мог подумать, что она — чья-то любовница?! Все ее вещи свидетельствуют о том, что она упорно и неустанно борется с нищетой. Ему все равно, что о нем подумают; как только они вернутся в Лондон, он непременно купит ей что-нибудь теплое и красивое, в самом дорогом магазине на Бонд-стрит!

Нелл не шевелилась; голова так болела, что она забыла о том, что лежит на кровати Маркуса в его толстом шелковом халате, к тому же осталась в его комнате наедине с ним. Он взял нож, чтобы отрезать материю на бинты.

— У него был нож…

— Да, не сомневаюсь. — Маркус осторожно заправил ей за ухо прядь волос.

— Думаете, он собирался убить лорда Нарборо?