Я позвонила Федорову, поблагодарила, а вскоре он с семьей улетел в Австрию. После его отъезда фирма прекратила существование на тарасовской земле. Пользуясь замечательным сейфом, я всякий раз вспоминала приятеля добрым словом, и до сегодняшнего дня сейф ни разу меня не подводил. И что теперь? Звонить Федорову в Австрию?!

Сейф необходимо открыть. Гонзалес мог оставить в нем что-то важное. Что-то такое, что наведет меня на след его убийцы, поможет в расследовании. Все ясно, мне нужен взломщик! Но сегодня я ничего не смогу сделать – придется отложить поиски специалиста на завтра.

Наступил вечер. Я открыла окна во всей квартире, наслаждаясь теплым воздухом с ароматом цветущего жасмина. Заварила чай. Эх, вот бы еще Мила была здесь…

Так, хватит предаваться сладостному ничегонеделанию, как выражаются итальянцы. Пора работать.

Я включила компьютер и углубилась в Интернет. Информация, что меня интересовала, была общедоступной – так, ничего секретного. Просто, прежде чем браться за это дело, мне необходимо было немного развеять мрак собственного невежества.

Конечно, я окончила элитное учебное заведение, а после этого еще прошла спецподготовку в «Сигме», но каждый день я обнаруживаю очередную тему, в которой не смыслю ровным счетом ничего. Разведение кошек, тайский бокс, эротические техники эскимосов, биохимия, наконец…

Во время обучения в «Сигме» нам приходилось усваивать громадное количество совершенно нового и незнакомого материала – все эти сведения по безопасности, медицине, подрывному делу и тому подобным предметам, с которыми я, девятнадцатилетняя девица, ни разу в жизни не сталкивалась. Однажды я сидела в палатке в тренировочном лагере, после отбоя, накрывшись с головой и светя очень ярким точечным фонариком на страницу руководства по эксплуатации кислородных приборов. Сильная рука безжалостно сдернула куртку с моей несчастной головы, которая к тому времени уже гудела от невероятного количества информации. Надо мной стоял полковник Анисимов.

– Учишь, Охотникова? – усмехнувшись, спросил он. Я поморгала красными, как у кролика, глазами и жалобно пискнула:

– Учу!

– Ты хороший курсант, Евгения, – проговорил полковник негромко, чтобы не разбудить моих соседок по палатке. – Стараешься?

– Стараюсь, – вздохнула я.

– Ну и дура! – строго произнес полковник.

Пока я растерянно моргала, он пояснил:

– Ты пытаешься всунуть в свой мозг гигантское количество новых знаний. Стараешься стать экспертом во всех областях. Я за тобой наблюдаю, Охотникова. Ты и в подрывном деле лучшая, и по медицине сильнее всех курсантов, и вертолет уже водишь. А теперь вот еще подводные погружения изучаешь.

– Так программа такая, – виновато пожала я плечами.

– Зря ты это все! – жестко сказал полковник. – Программа, чтоб ты знала, рассчитана на то, что курсант выберет из нее то, что сможет усвоить. А что не сможет, оставит за бортом. А ты что, решила, что сможешь усвоить всю программу?

Я кивнула. Это же надо быть такой дурой! А я-то расстраивалась, что не все успеваю, и завидовала девочкам, которые спокойно спали по ночам!

– За старание хвалю. А теперь марш спать! – скомандовал полковник. Я принялась лихорадочно складывать учебники, а Анисимов добавил жестко: – Запомни, Женя! Ты должна знать то, что поможет тебе выжить, и то, что относится к твоей работе. И ничего сверх этого, ясно? А все остальное ты всегда сможешь узнать, если понадобится. Наша главная задача – научить вас учиться. А теперь отбой!

Я запомнила слова полковника на всю жизнь и с благодарностью пользуюсь его советом. Всякий раз, когда моя работа заводит меня в неисследованные области, я учусь. Постепенно круг моих знаний расширяется. Я научилась разбираться во множестве вещей, о которых раньше не имела понятия. И пусть моя голова хранит только то, чем я пользуюсь постоянно, – это не страшно. Я умею быстро усваивать новую незнакомую информацию. Вот сейчас я уже через сорок минут получила примерное представление о том, с чем мне предстоит иметь дело.

То, что я узнала, оказалось очень интересным.

В советские времена наш тарасовский «Вирус» входил в научно-производственное объединение с мирным названием «Биопрепарат». За этой вывеской скрывались очень серьезные вещи. Конечно, объединение производило самые обычные лекарства, а также вакцины. Но основной задачей была секретная разработка биологического оружия. В 1970–1980-е годы «Биопрепарат» (иначе в целях секретности называемый «предприятие п/я А-106») и его многочисленные институты разрабатывали не менее полусотни болезнетворных агентов, в том числе чуму, сыпной тиф, лихорадки Эбола, Ку, Ласса и Марбург, а также туляремию и сибирскую язву… Интересно, что создание «Биопрепарата» последовало за подписанием СССР Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) оружия. То есть в 1972-м Советский Союз Конвенцию подписал, а уже в 1973-м возник «Биопрепарат». Академик Овчинников сумел убедить Брежнева в том, что такое объединение жизненно необходимо огромной империи. Без биологического оружия безопасность страны будет под угрозой… Если представить, какие деньги вложены в этот проект, делается страшно. Само собой, биологическое оружие было создано! Наверняка уложились к очередной годовщине Октябрьской революции – в те времена любили все завершать к датам, «красным дням календаря». Получилось просто здорово. Проблема была в одном – как научить безмозглые бактерии и вирусы отличать своих солдат от вражеских? С этой задачей справиться не удалось никому – и слава богу! А то ведь ходили теории о расовой неполноценности некоторых народов и уязвимости их расово неполноценных организмов для биологического оружия. Но расистские теории не сработали, перед чумой все оказались равны…

Расцвет этого проекта пришелся на конец 1970-х. И самый большой провал – тоже. В 1979-м в Свердловске вспыхнула эпидемия сибирской язвы. Утечка произошла из биологической лаборатории военного городка № 19. Один из работников снял загрязненный фильтр, служащий для того, чтобы не допустить выброса спор в воздух. Работник оставил для следующей смены записку, а вот записи в журнале, как полагалось, не сделал. Поэтому, стоило только начальнику следующей смены включить оборудование, как миллионы спор сибирской язвы оказались в атмосфере. Облако выброса прошло над территорией военного городка, и спустя сутки был зафиксирован первый смертельный случай. Всего же из-за этой утечки погибло около ста человек.

В Советском Союзе полевые испытания биологического оружия проводились на острове Возрождения в Аральском море. Причем начались они задолго до создания «Биопрепарата», еще во время Великой Отечественной войны. В течение полувека – с 1942-го по 1992-й – на острове Возрождения работала военная биохимическая лаборатория, проводившая опыты на животных. Причем на собаках и обезьянах испытывали реально существующее биологическое оружие. В военном городке Аральск-7 проживало полторы тысячи человек. После закрытия полигона лабораторию демонтировали, часть оборудования вывезли, остальное захоронили прямо на острове. Военных перебросили в Россию, а жители покинули остров Возрождения сами – из-за неблагоприятной экологической обстановки…