При мысли о ванне она глубоко вдохнула воздух и нахмурилась. Неприятные ассоциации.

***

В телепортационном зале остались только леди Каргия и уже довольно бодрый мастер Блант. Маг галантно поклонился, поцеловал ручку дамы и, многозначительно шевельнув бровями, проговорил.

— Думаю, нам в скором времени надо ждать гостей.

— Каких это гостей?

Тут он оглянулся по сторонам, склонился к ней и зашептал, прикрывая рот рукой:

— Нежелательных.

Левая бровь дамы характерно изогнулась, изображая вопрос.

— Кх-кхммм, миледи Изабелла умудрилась так подпалить хвост дракону, что он в скором времени примчится сюда требовать сатисфакции.

— Она отказала королю Аргантара?

— Прямо во время венчания, — с гордостью выдал Блант. — Публично!

— Оооо! Какая жалость, что я этого не видела… — простонала дама, задохнувшись от восторга.

Однако то, что маг сказал дальше, звучало уже серьезно:

— Прямой доступ сюда я перекрыл. Но, как вы понимаете, леди… Наша армия против армии Аргантара не выстоит. Нам срочно нужен жених.

Услышав это, леди Каргия подалась вперед и прищурилась, а по губам скользнула тонкая улыбка.

— Положитесь на меня. Я сейчас же отправлю вестника своим подругам по Институту. Будет нам жених, и не один.

Капитан Гуро отправился выполнять ставшее уже бесполезным распоряжение, а король так и остался сидеть за столом. Он не хотел смириться с очевидным, и не отменил приказ. Это как рана, если сразу зажать, то пока не увидишь крови, можно считать, что все обошлось.

Однако обязанности никто не отменял. Надо было вернуться к гостям, нельзя же оставить это скопище венценосных особ без внимания. И подчиняясь этикету, Норберт намерен был разыгрывать гостеприимного хозяина дальше, хотя сейчас готов был разогнать всех.

Именно потому он сделал над собой усилие и направился в зал.

И да, король планировал напиться.

Но планам не суждено было претвориться в жизнь, а интересные события на этом не закончились.

***

Не доходя до зала, из которого неслась музыка, Норберту попалась леди Близарда Фуко. Опять торчала под дверью и подслушивала. И так увлеклась, что даже не заметила его приближения. Это было очень кстати.

Потому что на кого-то же должен был обрушиться сегодня королевский гнев.

— Леди, — с опасным спокойствием в голосе спросил король. — Что вы здесь делаете?

Старая леди подпрыгнула и уставилась на него. А потом опомнилась и вся заколыхалась от волнения.

— Ах… сир! Это вы…

И косой взгляд на дверь, а в глазах испуг и любопытство. И сожаление о том, что от нее ускользает нечто важное.

— А вы ожидали кого-то другого? — спросил Норберт, подходя ближе, и прищурился.

Леди дернулась, выдавая себя невольным жестом. В этот раз он не стал шуметь, он просто прислушался. А когда услышал, о чем в этой комнате говорилось, у него в глазах потемнело от злости.

В комнате были блистательные леди Амелинда, Коризанда и Лилиана. По голосам не составило труда узнать всех троих. А речь шла все о том же секретаре княжны Савостийской, которого, оказывается, по приказу короля до сих пор днем с огнем разыскивают по всему городу и замку.

— Говорят, что наш король… — тут была пауза, наполненная смыслом. — Настолько заинтересован, что не может его забыть?

— О, ну мы сами это видели. Своими глазами!

Дальше был неразборчивый шепот.

- Говорят, он искал его в покоях княжны.

— А…?

— Да, говорят… он сам ворвался.

— Теперь понятно, почему ему отказала эта замухрышка из Савостии.

Это уже был предел.

— Заговор!!? — взревел король и вышиб к чертям дверь.

Увидев короля, леди замерли в ступоре, сделавшись белее мела, и в испуге приоткрыли рты.

— ЧТО вам понятно, леди? — шагнул он в комнату.

— Сир, это… просто шу-шутка… Сир, пповерьте… — залепетали дамы, заикаясь.

— Шутка?! — рыкнул Норберт.

Хороша шутка! Сплетня была оскорбительной. Но больше всего Норберта задело упоминание о том, что ему отказала княжна Савостийская. Глубокий, болезненный укол, от которого взревела вся его внутренняя сущность.

— Леди Амелинда, — проговорил он, медленно приближаясь. — Что из того, о чем мы с вами говорили вчера в кабинете, осталось непонятым?

— Ваше в-величество… — вскинула руку та, пытаясь закрыться, на лице отразился ужас.

Но он уже повернулся к тем двоим и двинулся к ним.

— А вы, леди, решили шпионить? Влезть в политический заговор против короны?

Повисла звенящая гневом пауза.

Шутки кончились.

***

Он отправил в изгнание всех троих. Пусть в деревне сплетничают с курами. И с ними за компанию старую каргу Близарду Фуко. На мгновение стало легче.

Но это совершенно не притупило раздиравшего его гнева. Нисколько! Он готов был лопнуть от злости, придушить эту девицу, попадись она ему сейчас под руку. Запереть, сослать в самый дальний замок…

В какой-то момент все вдруг сменилось дикой горечью потери и обидой.

Так тяжело, что трудно было вдохнуть.

Плевать.

Король отправился к гостям. Когда он входил в пиршественный зал, все чувства уже скрыла снисходительная улыбка.

А там было весело. Танцы в разгаре.

Старикашка Сараготский поблескивал маслеными глазками на молоденьких девиц и, отмахивая вилкой, наворачивал уже шестую порцию паштета. Его супруга самозабвенно сплетничала с герцогиней Кирасской. Языки работали так быстро, как будто дамы произносили по сто слов в минуту. А Валензисский напился до поросячьего визга. Вечно недовольная супруга пыталась увести его, но Серхио упирался всеми конечностями и все норовил стащить со стола очередной бокал, чтобы допить еще. Зато их юный наследник, пользуясь тем, что о нем на время забыли, косился в декольте прекрасной пятикратной вдовы герцогини Пауль.

Глядя на все это, Норберт хотел повернуть назад, в надежде, что о нем забыли. Не тут-то было, все взоры тут же обратились на него. Пришлось сесть за стол, пить и изображать веселье. Часу не прошло, а король уже ненавидел танцы и застолья.

***

Закончился праздник в честь его неудавшегося бракосочетания далеко за полночь.

И напиться ему, несмотря на все старания, все равно не удалось.

Остаток ночи Норберт не спал. Слишком много мыслей, они не давали покоя. Рано утром король, как гостеприимный хозяин, оставил распоряжения, чтобы во время его отсутствия венценосные гости не знали отказа ни в чем. А сам, сославшись на внезапно возникшие секретные дела, отбыл в неизвестном направлении.