– А ещё, что будет с Титом?

Верховная остановилась, задумчиво подняв одну бровь.

– А приведи-ка ты мне его сюда, я посмотрю его. Возможно, не так уж и тёмен он стал после твоего лечения.

Я кивнула. Взгляд мастера всегда точнее, тут не поспоришь.

– Хорошо, что ты пришла ко мне, – ведьма присела на краешек кресла, и подперев подбородок, обратила свой взор на меня. – Я буду помогать тебе, всегда, понимаешь? Я не просто женщина, которая родила тебя, я ещё и достаточно могущественная ведьма.

Она подняла указательный палец и улыбнулась.

– Давай веди этого Тита сюда, будем смотреть.

Я кивнула, и уходя, обернулась. Верховная смотрела на меня, не отрывая взгляда.

Хорошо, что мы с ней на одной стороне.

Тита я нашла почти сразу – он сидел на ступеньках харчевни. Видимо ступеньки привлекали его больше, чем мебель внутри помещения. Я улыбнулась и помахала, когда встретилась с Титом взглядами.

Мне показалось, что вокруг него будто клубится тёмное туманное облако. Возможно, это были его новые силы, а возможно, это была его аура, которая пыталась очиститься от лишнего, что ненароком я запихнула в Тита.

– Я хочу предложить тебе свою помощь, – я села с ним рядом. – Знаешь, есть один человек, который может посмотреть, как заживает твоя рана и как твой организм справляется с новыми силами, – тут я вздохнула. – Если они есть, конечно. Это тоже нужно проверить.

Тит поднял на меня взгляд, наполненный тоской.

Отчасти я понимала его взгляд, но мне было невдомек, насколько он хочет обладать мной. И зачем ему я такая – темная ведьма, жрица Солнечного Бога?

– Хорошая, должно быть, идея, – Тит медленно кивнул, соглашаясь. – Что нужно для этого сделать?

Я замерла, внезапно ощутив чьё-то присутствие. Обернувшись, я увидела, что совсем недалеко от нас с Титом, в дверях харчевни, стоит Лука и внимательно смотрит в нашу сторону.

Быстро отвернувшись, я замерла, раздумывая.

Он следит за мной? Как он меня чувствует?

– Так что, Гли? – переспросил Тит, беря мою руку в свою. – Веди меня.

Тит улыбался, рассматривая мою руку, перебирая её пальцами и нежно поглаживая. Словно в ответ на его действия я ощутила горячее и острое чувство ревности, затопившее меня с ног до головы.

Ревности?

– Пойдем скорее, – я дернула его вперед, увлекая за собой, – нас ждут.

Я шла быстро, не оглядываясь, пытаясь справиться со странным и таким почти животным чувством, которого я почти никогда не испытывала.

Ну, кроме тех моментов, когда думала о Луке и его любовнице.

Я шла быстро, сквозь высокую траву леса и небольших полянок, огибая все людные места. Я быстро освоилась в своем новом доме, словно всегда и жила здесь. Держа Тита за руку, я старалась не думать о том, что может быть в мыслях брата моего бывшего мужа, почему он так искренне доверяет мне, и почему соглашается на все мои авантюры.

Лес расступился внезапно, открывая маленький храм ковена, где жила Верховная. Дороги сюда не было, и, если точно не знать места, никогда случайно сюда не выйдешь.

Тит замер и остановился. Я ощутила его спиной, словно смотрела на него.

– Мне снилось это место, Гли, – прошептал он. И в тишине поляны, укутанной вековыми ясенями и дубами, между шепотом трав, его шепот прозвучал, словно громкий крик.

Дверь храма скрипнула, выпуская Верховную. Она смотрела серьёзно, внимательно и даже немного настороженно.

– Заходите в храм, – тоже прошептала она, и махнула нам рукой. Она исчезла также внезапно, как и появилась, только приоткрытая дверь говорила о том, что храм обитаем.

Тит вошел первый, оглянувшись на меня. Я шагнула следом.

– Заходите, заходите, – услышали мы в глубине храма Верховную. Она расставляла свечи на алтаре взмахами рук, и казалось, будто не она управляет и ими, а лишь повторяет их движения.

Тит быстро подошел к ней и коснулся её руки. Верховная повернулась к нему, чуть наклонив голову.

– Тьма разрывает меня, – сказал он просто. – Вот здесь, – и он взял её ладонь и положил на свою грудь, туда, где ещё недавно была дыра и стучало незащищенное сердце.

– Я понимаю, – кивнула она. – Иди, Гли, мне кажется, тебя кто-то ждёт на поляне.

Испуг отразился в моем взгляде, и Верховная прочитала его.

– Нет, он не видит храм, не волнуйся. Иди, всё будет хорошо.

Последнее, что я увидела уходя, было то, что Тит, закрыв глаза, стоит перед Верховной на коленях, а она, положив свои руки ему на голову, читает какое-то заклятье, погружаясь в транс.

Едва я вышла за дверь, то увидела Луку.

Меня затопила целая волна чувств и эмоций, отчего я даже пошатнулась. Внутри меня всё дрожало и трепетало от странных, сильных и глубоких чувств, которые переливались внутри меня.

Лука сделал несколько шагов и остановился, словно предлагая мне тоже сделать шаги ему навстречу. Я кивнула, принимая его предложение и пошла ему навстречу. Это моё решение изменило чувства внутри меня, мне стало теплее и приятнее.

Когда мы подошли вплотную друг к другу, я уже чувствовала дыхание Луки на своей коже. Он молчал, и я решила тоже помолчать.

Мало ли что, вдруг лишнее скажу? А лишнее обычно мешает людям понимать друг друга, особенно таким, как мы с Лукой.

Я хотела продолжить рассуждать мысленно в таком же духе, как вдруг внезапная решимость затопила моё создание и Лука меня поцеловал.

Он целовал меня так жарко и требовательно, что отказываться уже не имело никакого смысла – и сразу стало так отчетливо ясно, что все мои барьеры пустой звук. И никуда я от Луки не денусь, потому что моё тело совершенно точно не принадлежит мне, а принадлежит этому конкретному мужчине, у которого такие крепкие руки и мускулистые плечи, и волосы, которые пахнут травами, и этот взгляд из-под опущенных ресниц, который контролирует ситуацию.

Он остановился также внезапно, как и начал, и обхватил моё лицо ладонями.

– Ты сводишь меня с ума, Гли, – хрипло прошептал он. И я согласно кивнула.

Ну а что тут скажешь, когда колени дрожат и я того и гляди упаду ему в объятия?

Лука усмехнулся и добавил:

– Он не должен был тебя трогать, поняла?

Я снова кивнула, хотя всё было очень непонятно.

– Я про Тита, Гли, – он шепнул это мне прямо в лицо, целуя снова.

Я не сопротивлялась. Ещё бы я сопротивлялась!

Я хочу, чтобы вы точно поняли – мне было неприятно и отчасти даже стыдно, знать и понимать, что этот человек занимался любовью с другой девушкой, пока нас разделяли несколько городов.