— Открой, увидишь. — Голос я узнала и открыла.Передо мной стоял Мелех и насмешливо улыбался. — Войти можно? —спросил он.

— Конечно, — растерялась я, — проходи. Тыодин?

— А с кем я должен быть? — удивился мой большойдруг.

— Ну… не знаю. Я просто так спросила.

— Как лампочка?

— Что? Ах, лампочка… нормально, не горит.

— А запасная есть?

— Вряд ли, сейчас посмотрю.

Я посмотрела и не нашла лампочки. Мелех, между тем, прошелсяпо квартире и задал очередной вопрос:

— У тебя что, действительно погром устроили?

— Незаметно? — съязвила я.

— Кое-какие вещи выглядят необычно. Может, в самом делеу меня поживешь? А я пока разберусь, кому и что от тебя понадобилось.

— Я подумаю, — уклончиво ответила я. Мелехустроился на диване, и как-то чувствовалось, что он никуда не спешит. Вобщем-то, мне следовало радоваться, раз уж я собиралась его соблазнить, случайсамый подходящий, мы одни, он настроен вполне доброжелательно… Однако при одноймысли о предстоящем соблазнении меня начинало подташнивать. С моей точкизрения, Мелех был самым неподходящим для этого объектом. Я пристроилась вкресле, избегая его насмешливого взгляда.

— Не нравлюсь я тебе, — нараспев сказал он,продолжая ухмыляться. — Знать бы почему?

— Напротив, — пожала я плечами, — мне простоне нравится твоя манера вести дела, то есть я хочу сказать, слишком тынапористый парень, это меня раздражает.

— Вот оно что… — его ухмылка стала шире. — Ядолжен тебе цветочки посылать и петь под балконом? Помнится, посылал я тебецветочки, да толку от этого не было.

— А какой тебе нужен толк? — додумалась спроситья.

— Ну… — Его взгляд стал откровенно издевательским.

— Что «ну»? Слушай, а у тебя дети есть? — решила янемного отступить от опасной темы.

— Нет.

— Почему? Ты же был женат, кажется, дважды?

— Моя семейная жизнь не заладилась. Как видно, неподхожу я для семейной жизни. Или она мне не подходит. А может, бабы дурыпопались.

— На баб легко валить, — заметила я.

— Хорошо, дураком был я, — согласился Мелех, чтобыло не очень-то на него похоже. Он поднялся, сгреб мою руку и спросил,заглядывая в глаза:

— Ты зачем приходила?

— Сегодня? — Я нервно облизнула губы и отвелавзгляд. — Не знаю. Неудержимо потянуло взглянуть на твой ресторан.

— На ресторан?

— Ладно. На тебя.

— Интересно, — серьезно кивнул он. — А откудавдруг такое желание?

— Понятия не имею. Возможно, я почувствовала себяодинокой в этом городе. За пять лет многое переменилось. И вообще… Сядь,пожалуйста, — попросила я, заметив, что он оказался в опасной близости комне.

— Тебе же одиноко? — удивился он.

— Да, — кивнула я, — но не настолько. Онопустил свой зад на диван, что меня несколько успокоило. Приходилось признать:соблазнительница из меня, как из козла сторож огорода. Ничего, первый блинвсегда комом.

Мелех продолжал меня разглядывать и ухмыляться. У меняпоявилось чувство, что надо мной издеваются.

— Может, чаю? — предложила я.

— У меня аллергия на чай.

— Жаль, посидели бы по-домашнему…

— Что происходит? — без перехода спросил он.

— Где?

— Не дури.

— Не понимаю, о чем ты.

— Почему ты ведешь себя так по-дурацки?

— Нетрудно понять: человек ведет себя по-дурацки,оттого что дурак, в моем случае, дура. Я все-таки поставлю чай.

Я торопливо выскользнула из комнаты. На тумбочке в прихожейлежал сотовый Мелеха, Видно, он его забыл, когда разувался. Я схватила телефони вместо кухни устремилась в ванную. Набрала номер Юры, вспомнила, который час,чертыхнулась, потом решила, что дело срочное и следует забыть о церемониях, итут явилась еще одна мысль: а что, если эти гады подслушивают? Вдруг в квартиреи в этой ванной, к примеру, «жучки» или что-то там еще из «техническихдостижений»?

— Алло, алло, — повторил мужской голос, судя повсему, ответил сам Юра, а я торопливо нажала кнопку.

«Черт, надо подумать. Не могу я рисковать. Вот черт…»

— Ты где? — услышала я и распахнула дверь. Мелехсмотрел на меня с изумлением. — Ты что здесь делаешь?

— Что делают в ванной? — разозлилась я, злость восновном относилась к неудачному звонку.

— С моим сотовым? — Брови Мелеха поползли вверх.

— Это твой? Должно быть, перепутала…

— С чем? У тебя есть сотовый?

— Да. А что такого?

— Просто я не знал. А номер у него тоже есть?

— Конечно, только я его не помню… Слушай, что-то я себяневажно чувствую, — возвращая телефон, сказала я.

— Я заметил, — согласился он и пошел к выходу,что, безусловно, придало мне бодрости.

Мелех уже взялся за ручку двери, неожиданно повернулся, и якаким-то образом оказалась прижатой к стене, чересчур близко к объекту моихпритязаний. Взгляд мой испуганно заметался, а господин Мелех, притянув меня заплечи, запечатлел на моих губах страстный поцелуй. Я попыталась отстраниться,но не тут-то было, проклятый угол этого не позволил.

Как только он убрал руки, я юркнула в сторону. Мелехнахмурился, покачал головой и заявил:

— Знать бы, что у тебя на уме. — И скрылся задверью.

Я поспешила запереть ее и, стукнув в досаде кулаком постене, пробормотала излюбленное:

— Черт, черт… ну надо же… — А потом бросилась к окну.

Мелех как раз садился в машину. Он поднял голову и помахалмне рукой. Я ответила, по-дурацки улыбаясь. Выпила стакан воды и попыталасьуспокоиться, но не тут-то было, зазвонил сотовый. Разумеется, среди ночиобщения со мной жаждал Павел.

— Где вас носит? — прорычала я. — Мелехтолько что был у меня, могли бы пристрелить его у подъезда.