— Насилую, — добродушно подсказал Петровский.

— Почти, — рассмеялся Скрыпник. — Я, конечно,не верю в такие басни, но говорят, что каждая ваша новая сотрудница должнапереспать со своим руководителем, прежде чем вы возьмете ее к себе на работу.Люди считают, что таким образом вы обеспечиваете себе их лояльность. Типичныйпример шаблонного мышления.

— Какая глупость! — согласился Петровский. —У меня трудится несколько тысяч человек. Так что же я должен спать со всеми,независимо от того, нравятся они мне или нет? Таким образом я вызвал бы общуюненависть, а совсем не лояльность.

— Я тоже считал, что это глупости, — отмахнулсяСкрыпник, — но зато эффективность вашей деятельности известна во всеммире. Говорят, ни один политик, прибегнувший к вашей помощи, еще не проигралвыборы. У вас действительно стопроцентный показатель или это тоже байки?

— Девяносто семь, — честно признался Петровский. —Три процента возникают в результате халатности некоторых работников. Но у насне прощают ошибок. Мы сразу же расстаемся с сотрудниками, допустившимисерьезный промах. Наши люди должны работать безупречно. Но поговорим о другом.На какую сумму вы рассчитываете? Я имею в виду, в какую сумму вы оцениваетенаши договоренности?

Скрыпник нахмурился, достал из кармана блокнот и ручку сзолотым пером. Затем написал цифру с шестью нулями. Петровский посмотрел ипокачал головой.

— Не серьезно, — сказал он. — На выборы ввашей стране нужна сумма на порядок больше.

Скрыпник изумленно уставился на него:

— Вы не поняли, выборы проводит команда, которая ужеработает. Вам нужно лишь организовать срыв поставок и несколько громких статей вваших газетах. Или телевизионных передачах. Согласитесь, за такую поддержку мыпредлагаем невероятные деньги.— Это вы меня не поняли, — усмехнулсяСвятослав Олегович. — Чтобы заказать несколько дешевых статей, достаточнодвух тысяч долларов, раздать их журналистам и договориться с ними обо всем.Боюсь, что вы ошиблись адресом. Мы не занимаемся подобными вещами. Вы самисказали, что у меня работают несколько тысяч человек. Неужели же думаете, что ядержу столько людей, только для того чтобы платить продажным журналистам иорганизовывать глупые акции, от которых не будет никакой пользы?

Скрыпник посмотрел на свой бокал. Молча налил себе воды ивыпил. Затем осторожно кашлянул.

— Ваши условия? — поинтересовался он.

— Руководство избирательной кампанией— сразу ответилПетровский, — планирование абсолютно всех акций. И ввод моих сотрудников визбирательный штаб.

Гость помолчал. Наконец ответил:— Я думал, вы поймете,что это невозможно.

— Почему?

— Если узнают, что избирательную кампанию нашегокандидата проводит ваше агентство, мы гарантированно проигрываем. Все сразузаговорят о "руке Москвы". Пока вы работаете в России, к вам не можетбыть никаких претензий, но если ваши люди появятся на Украине… Это будет нашепоражение.

Теперь настала очередь пить воду Петровскому. Он наполнилстакан, залпом его выпил и неожиданно предложил:

— Можно сделать по-другому. Мы будем работать в Киевечерез вашу организацию. И все акции планировать совместно…

Скрыпник улыбнулся. Очевидно, он хотел услышать что-топодобное, потому что сразу же одобрительно кивнул.

— Это уже более конкретное предложение. Я могу прислатьк вам наших аналитиков и финансистов, чтобы обговорить все детали предстоящегосоглашения. Я думаю, будет правильно семьдесят на тридцать.

— Семьдесят получаем, конечно, мы? — нагло уточнилПетровский.

Гость расхохотался.

— Это украинские деньги, — напомнил он, — ивыборы нашего президента. Неужели вы действительно считаете, что должныполучить такие деньги? Это несправедливо.

— Я же не напоминаю вам, что газ наш, — заметилПетровский. — А без поддержки моей страны ваш кандидат не победит. Ни прикаких обстоятельствах. Америка далеко, и их аналитики понимают в наших делахстолько же, сколько мы в делах зулусских племен. Другой менталитет, другаяистория, другие нравы. Пятьдесят на пятьдесят, и, я думаю, мы сможем начатьпереговоры.

— Меня просто не поймут мои сотрудники, — пояснилСкрыпник. — С какой стати мы должны платить вам такие деньги? Конечно,российский фактор очень важный, но не настолько же, чтобы отдавать вам половинувсех денег. Мы можем заплатить несколько миллионов вашим чиновникам и добитьсянужного результата.

— А вот это уже ошибка, — возразилПетровский. — Сколько бы у вас не было денег, у американцев их гораздобольше. И они заплатят нашим чиновникам тоже в два раза больше, чтобы провестисвоего кандидата. Но вообще-то соревноваться в таких вещах — занятие опасное.Однажды кто-то узнает про ваши деньги, и тогда обычный милиционер вдруг«случайно» найдет коробку из-под ксерокса, в которой они окажутся. Хорошо, еслирядом с президентом будет его все понимающая дочка и умеющий убедить ее ловкийчиновник. А если нет? Тогда вам обеспечены неприятности. И полный провал навыборах.

— Но пятьдесят на пятьдесят — это невероятныеденьги, — задумчиво произнес Скрыпник.

— Тогда ищите другое аналитическое агентство, —предложил Святослав Олегович, уже зная ответ.

— Нет, — сразу отозвался Скрыпник, — я думаю,мы обсудим ваше предложение и согласимся. Но, разумеется, вы должныгарантировать нам самое тесное сотрудничество и лояльность вашей прессы.

Петровский кивнул. Гость поднялся, протянул руку. На фонескромно одетого хозяина кабинета он выглядел миллионером.

— Где вы одеваетесь? — неожиданно полюбопытствовалСвятослав Олегович.

— У меня свой стилист, — усмехнулся Скрыпник, —я плачу ему шесть тысяч долларов. Он заказывает для меня из Италии обувь,костюмы, галстуки, продумывает все аксессуары.

— Выгоните его, — предложил Петровский. — Ивот мой первый вам совет: чтобы никто вас не видел в таком наряде во времяпрезидентской компании. Если вы хоть раз появитесь с вашими бриллиантовымизапонками, то можете считать все дело законченным. Они стоят гораздо больше,чем в среднем за год получает ваш обычный гражданин. И снимите эту обувь. Онатоже бросается в глаза.

— Вы так думаете? — насторожился Скрыпник.

— Уверен. И не затягивайте решение вопроса. У нас нетак много времени.

Когда Скрыпник ушел, Петровский вызвал секретаря, приказалубрать бутылки и бокалы. Затем уселся за свой стол, намереваясь обдуматьсостоявшийся разговор, но развернул кресло и набрал номер известного емутелефона.

— Да, — раздался в трубке голос секретаряКлиментьева.

— Я хочу поговорить с Евгением Герасимовичем. Передайтеему, что звонит Петровский.