— Прямых доказательств его вины нет. Неплохо бы найти хоть одного свидетеля, кроме бомжа Федора, видевшего бродившего возле аварийного дома человека. Но ни полиции, ни мне этого до сих пор не удалось.

— Все, тема закрыта, я сделала все, что могла. Вот что, Сергей Леонидович, у меня свободное время до двух часов дня и два пригласительных билета на сегодняшний вернисаж в картинной галерее, не составите компанию?

— Спасибо, с удовольствием, я люблю живопись, — поблагодарил Сошников.

Галерея находилась на Лермонтовской улице, в квартале от кафе. Этим особняком, скопированным с небольшого римского палаццо в стиле барокко, владел до революции купец итальянского происхождения, позднее в нем размещался архив обкома партии, а в последние годы проводились всевозможные выставки, концерты и встречи с известными артистами, посещающими Южноград.

В день торжественного открытия выставки картин здесь царила атмосфера настоящего праздника — светодиодные гирлянды на стенах, классическая музыка non-stop, корзины с цветами у парадного входа. Нарядно одетым посетителям официанты предлагали бокалы с шампанским и бутерброды с красной икрой.

Инну Валентиновну организаторы встретили с большим уважением, на ее спутника поглядывали с интересом. Кто он — бойфренд, как говорят американцы, деловой партнер, просто знакомый?

Отставник почувствовал на себе оценивающие взгляды и даже немного смутился. Что же, нужно привыкать, такие влиятельные особы, как Горелова, всегда вызывают любопытство у окружающих. Но Сергей Леонидович, как мужчина холостой, имел полное право встречаться с кем угодно и когда угодно. Он подумал с иронией, что расставание с женой имеет несколько плюсов, в частности свободу общения с другими женщинами. Но с Аленой было связано много хороших, добрых воспоминаний, а Инна Валентиновна была одним из клиентов агентства и лично частного детектива, не более того…

Выставлялись картины местных художников. Сошников восхищался изображенными на них купеческими домами, зданием городской думы, паровыми мельницами, отелями, кондитерскими, Театром музыкальной комедии — всем тем, что построили в конце девятнадцатого — начале двадцатого века. Часть строений отреставрировали, и они зажили новой жизнью, другие медленно разрушались, превращаясь в живописные руины, на месте которых вот-вот появятся современные многоэтажки. И вдруг он вздрогнул — на одном из полотен было изображено яркими масляными красками то самое здание, рядом с которым погиб Павел Горелов.

Сергей Леонидович ничего не стал говорить окруженной знакомыми банкирше. Та вскоре подошла к нему, попрощалась и покинула зал, сославшись на срочные дела. Сошников спросил у девушки-гида, кто автор картины «Старый дом». Экскурсовод охотно ответила:

— Это один старичок, он у нас впервые. Хочет продать свое произведение, оставил номер сотового телефона, я сейчас вам продиктую.

— А как его зовут, где он живет?

— Назвался Василием Михайловичем, адреса не оставил.

Выйдя на улицу, Сошников попробовал поговорить с художником, но номер оказался вне зоны действия сети. Детектив решил повторить попытку позднее. И опять он мысленно пожурил себя — заказчик остался доволен, претензий к агентству нет, Горелову вполне устроила версия виновности Кротова, так стоит ли дальше огород городить? Но, как и в деле с мнимым самоубийством артиста Заварзина[2], Сергей Леонидович интуитивно чувствовал, что не все так просто, «истина где-то рядом», как сказал когда-то Шерлок Холмс доктору Ватсону, но пока не открыта. А Сошникову нужна была истина, а не правдоподобная гипотеза, раз уж он взялся выполнять задание сестры погибшего.

Дома отставник заварил крепкий чай, добавил кусок рафинада и дольку лимона, сделал пару бутербродов с докторской колбасой, расположился за кухонным столом у окна. И вспомнил недолгий разговор с бывшим коммерческим директором. Чем ему запомнился Вадим? Прежде всего, Кротов предстал человеком рационально мыслящим, привыкшим действовать взвешенно, не на основе эмоций. Да, ему могла оказаться выгодна смерть Горелова для продавливания решения о продаже фирмы, но организовать или самому совершить убийство без гарантии убедить в этом Павленко и Листницкую — нет, «это вряд ли». Ведь Лера с большой вероятностью получила бы в итоге контрольную долю в уставном капитале, так оно, кстати, и вышло, а она всегда поддерживала мужа в нежелании вести переговоры о поглощении с любыми конкурентами. И Вадим, парень очень неглупый, это прекрасно понимал. Нет, одно дело на одном кураже ограбить старого мошенника Боровского, используя незаряженный газовый пистолет, и совсем другое — хладнокровно убить старого друга столь необычным способом. Не мог на это пойти Кротов, психотип у него другой! Как там у классика? «Нет, батюшка Родион Романыч, тут не Миколка! Тут дело фантастическое, мрачное…» И, вдохновленный незабвенным следователем Порфирием Петровичем, Сошников твердо решил продолжить расследование.

Преступление, совершенное Вадимом Кротовым, объявление его в розыск вызвали настоящий переполох в компании «Гортроника». Эти новости третий день обсуждали и начинавшие работать в стартапе с момента его возникновения, и сотрудники, пришедшие позднее, многие связывали произошедшее с недавней гибелью генерального директора. Отношение коллег к Вадиму было в целом доброжелательное — веселый, компанейский, общающийся с подчиненными «без понтов». Поэтому, когда поползли слухи об игромании руководителя коммерческого отдела, ставшей причиной превращения его из респектабельного менеджера в грабителя, большинству это показалось совершенно невероятным. Но факты — упрямая вещь, а преступление и исчезновение Кротова из города были официально подтверждены полицией. И теперь все в компании ждали, как поведут себя два оставшихся у руля управленца, какие изменения неумолимо грядут в «Гортронике».

Листницкая и Павленко вернулись в офис после посещения здания ГУ МВД ближе к вечеру. Там с обоими беседовали следователи и оперативники, стараясь выяснить все, что они знали о своем исчезнувшем коллеге. В кабинет, который ранее занимал Горелов, Валерия вызвала секретаршу Катю и попросила приготовить для них с Юрием по чашечке эспрессо без сахара. В ожидании кофе Павленко, усталый и раздраженный, заявил с негодованием:

— Ну и фрукт оказался Вадик, подставил нас по полной программе!

— Видимо, он не мог поступить иначе, — откликнулась Листницкая.

— Ограбить пожилого коллекционера, угрожать ему оружием — да это чистая уголовщина!

— Что представляет собой в реальности этот Боровский, какие на самом деле отношения связывали его с Вадимом — ты ведь ничего не знаешь об этом, Юра.

— А ты знаешь?

— Кротов звонил мне перед бегством. И рассказал коротко кое-что важное. Что его подставили, подвели к этому неожиданному для всех инциденту, вынудили превратиться в преступника.

— Ты сказала об этом следователю?