— Хорошо, я все исполню, но прежде приглашу для тебя врача.

— Боюсь, он уже не поможет, — хриплым голосом произнес умирающий, — но обязательно прикажи своим слугам, чтобы в случае моей кончины отпевание провели в часовне замка как можно скромнее, а похоронили меня в безвестной могиле на тихом сельском кладбище. Никто и никогда не должен узнать, что пресептор официально триста лет как несуществующего ордена Храма побывал в замке Колдчерн, и главное — с какой целью. Поклянись, что сделаешь так.

— Клянусь, — тихо сказал лорд Грэм.

Когда он уже приближался в своей карете к Глазго, де Гонвиль исповедовался католическому священнику из ближайшего к замку аббатства, чудом уцелевшему во времена Реформации. Пресептор лишь сказал патеру, что грешен, но все его грехи связаны с выполнением долга верного слуги Рима. После этого гость лорда Грэма испустил дух. Его тело завернули в белый саван и отнесли в часовню, а после короткого отпевания отвезли на скрипящей телеге к деревенскому кладбищу. Де Гронвиль упокоился навсегда в безымянной могиле, но он был уверен, умирая, что приказ Великого магистра будет исполнен. Нечестивый Беарнец обречен, никто и ничто не защитит его.

Небольшой охотничий домик в Пиренеях находился в пятидесяти километрах юго-западнее Тулузы. Он принадлежал последние двадцать три года ведущему менеджеру парижской сети супермаркетов, который предоставлял возможность своим друзьям и знакомым отдыхать на лоне природы в любое удобное для них время. Полный блондин, лет сорока, в дорогом, но изрядно помятом сером костюме, прилетел в древнюю столицу Окситании рейсом из аэропорта Орли в половине девятого утра, взял в аренду легковой автомобиль и уже через час открыл дверь домика полученным в Париже старомодным ключом. Он возглавлял департамент развития производства в крупной финансово-промышленной группе, и его любовь к охоте была общеизвестной. Впрочем, на этот раз цель поездки в горы являлась для Промышленника совсем иной.

Примерно через сорок минут к стоянке возле одноэтажной лесной виллы подъехал минивэн, за рулем которого сидел пожилой поджарый брюнет с аристократическими чертами лица и короткой армейской стрижкой. Он выехал из Ниццы в середине ночи и остановился в пути всего один раз, для того чтобы заправить автомобиль и перекусить. Человек этот недавно подал в отставку с поста заместителя руководителя одной из французских специальных служб в звании генерала, сохранив деловые и личные связи с самыми разными влиятельными людьми. Он выбрался из машины, внимательно огляделся и лишь потом подошел к домику, постучав три раза в окно. Промышленник открыл дверь Генералу, они пожали друг другу руки и направились в просторную комнату, на стенах которой висели ружья и фотографии охотников прошлого столетия на фоне застреленных кабанов и лисиц.

Гости расположились в мягких креслах. Правила Организации, в которой они состояли, запрещали встречи и переговоры по любым вопросам в крупных городах, на популярных курортах, в отелях, в ресторанах или в кафе, — везде, где такое общение могло быть выявлено и затем предано огласке. Домик в горном лесу принадлежал к одному из мест, где скрытное наблюдение практически исключалось.

— Что с нанятым нами специалистом? — спросил Промышленник.

— Он успешно справился с очередным заданием и скоро вылетит в Москву, — ответил Генерал.

— Как всегда, никаких проблем?

— Нет, к сожалению. Он в этот раз не сумел покончить с мотоциклистом.

— Но почему?

— Осечка, что бывает крайне редко. Но бывает. Оружие не сработало, как надо.

— И как же повел себя водитель?

— Парень убежал, только и всего. Правда, оставил отпечатки на руле мотоцикла, и полиция теперь его ищет.

— А кто он такой?

— Да так, мелкая сошка, неудачливый грабитель по имени Морис Бонье, недавно вышедший на волю после отсидки. Похоже, он теперь залег глубоко на дно. Думаю, фликам с набережной Орфевр найти его будет непросто.

— А если они все-таки добьются успеха?

— Ну, Бонье мало что знает о специалисте, как вы его назвали. Тот его нанял, ничего не рассказав о себе. Наш специалист умеет молчать, когда это необходимо, умеет манипулировать другими людьми, хотя никогда не обучался методам нейролингвистического программирования. Это у него в крови — навязывать слабакам свою волю.

— А как его называют в полиции и жандармерии, вам удалось выяснить?

— Они присвоили ему кличку Легионер. У полиции есть предположение, что парень служил в Иностранном легионе и там научился так хорошо стрелять.

— Но ведь это действительно так!

— Ну и что? Ничего им конкретного о нем не известно, одни слухи. Не стоит волноваться, шансы арестовать специалиста минимальные.

— Послушайте, Генерал, но мы не должны зависеть от обстоятельств. Необходимо подключить уголовников, первыми разыскать этого свидетеля и ликвидировать до того, как до него доберутся наши доблестные сыщики.

— Этим сейчас занимаются, я посулил корсиканцам и марсельцам хорошее вознаграждение, они теперь его хоть из-под земли достанут.

— Хорошо, но держите операцию под личным контролем. Далее, с русским бизнесменом так и не удалось договориться?

— Нет, он повел себя надменно и непреклонно.

Промышленник энергично выругался, потом сказал с сожалением:

— Да уж, многие баловни судьбы не готовы к компромиссам, они думают, что абсолютно защищены своими капиталами, охраной и пуленепробиваемыми автомобилями, но это не так. Значит, мы поступили правильно, заключив контракт с Легионером. Но сумеет ли он сделать все, как надо, не оставив следов, не вызвав никаких подозрений? Поймите, никто и никогда не должен узнать, что наша Организация вообще существует, что все мы не зловещие призраки из бульварных романов о всемирном заговоре элиты против остального общества, а реальные люди из плоти и крови, тайно принимающие судьбоносные решения. Справится ли наемник с заданием, не выдав себя и нас, не попав в руки правосудия?

— Он справится, — уверенно заявил Генерал.

— Но в нашем случае необходима филигранная работа, а этот господин привык действовать во Франции грубо и традиционно.

— Просто от него здесь и не требовалось ничего оригинального. Я могу вам напомнить: год назад Легионер в Стокгольме так искусно сымитировал автомобильную катастрофу на скользком участке дороги, что никто не догадался, что она была подстроена.

— Хочется надеяться, — вздохнув, произнес Промышленник, — мне остается только довериться вашему опыту. Когда вы возвращаетесь в Париж?

— Через неделю.

— Прекрасно. Надеюсь, вопрос с этим Бонье к этому времени будет решен. Кстати, а кто в полиции занимается его поисками?