Досточтимый сэр Джаспер Грейнджер, офицер ордена Британской империи, мировой судья и очень даже себе ТД, вскочил на ноги. Он был в плотном костюме с жилетом и тщательно выглаженным шелковым галстуком – категорически не желая отступить от установленных им самим стандартов, несмотря на плохую работу кондиционеров. Грейнджер являлся председателем комитета по вопросам обороны от заднескамеечников, и его слова имели немалый вес.

– Могу ли я вернуться к теме, поднятой моими уважаемыми коллегами, о совершенно необязательных и вредных сокращениях расходов на нашу Территориальную армию? – спросил он жестко. – Полагаю, лидер Палаты общин уже получил представление о глубоком возмущении его собственных сторонников в отношении данного вопроса? Понимает ли он и премьер-министр, какой урон это нанесет правительству в ближайшие месяцы? И разрешит ли он прямо сейчас выделить время на обсуждение и отказ от данного решения? Понимает ли он, что в противном случае правительство окажется совершенно беззащитным перед лицом обвинений в недобросовестности, если столь неправильное решение все-таки будет принято?

Лидер Палаты общин, Саймон Ллойд, выпрямился и собрался подойти к «курьерскому ящику»[17], подумав на ходу, что его следовало бы обложить мешками с песком. Последние двадцать минут, когда он пытался защитить позицию правительства, выдались невыносимо жаркими, и его раздражение грозило вырваться наружу из-за того, что ответ, заранее подготовленный им вместе с премьер-министром и министром обороны, все меньше и меньше защищал от гранат, которые бросали в него свои же соратники. Ллойд порадовался, что оба этих министра сидели рядом с ним на передней скамье. Почему он должен страдать в одиночестве? Лидер Палаты общин переминался с ноги на ногу, как и его не слишком продуманные аргументы.

– Мой уважаемый коллега упустил одну деталь, – начал Саймон. – Документ, опубликованный в газете, представляет собой незаконно присвоенную правительственную собственность. И это гораздо важнее, чем то, что в нем написано. Если сейчас должны быть открыты дебаты, то только о возмутительном нарушении норм поведения. Я рассчитываю, что мой коллега с открытым сердцем присоединится ко мне в порицании кражи важного правительственного документа. Он должен понимать, что, предлагая начать обсуждение его содержания, он тем самым поддерживает преступление и воров, его совершивших.

Сэр Джаспер поднялся, чтобы получить разрешение продолжить дискуссию о взволновавшей всех новости. Под шорох листков с повесткой дня, которыми размахивали собравшиеся, спикер предоставил ему слово, и старый солдат выпрямился во весь рост, щеголяя совершенно прямой спиной, и ощетинился усами, а его лицо раскраснелось от праведного гнева.

– Должен заметить, что именно мой уважаемый коллега упускает одну важную вещь! – прогремел его голос. – Неужели он не понимает, что я предпочитаю жить рядом с обычным британским вором, а не с рядовым русским солдатом, к чему неизбежно приведет подобная политика?

Его слова были встречены одобрительным ревом, и спикеру потребовалась целая минута, чтобы успокоить парламентариев. В это время лидер Палаты общин повернулся и бросил отчаянный взгляд в сторону премьер-министра и министра обороны, которые сидели на передней скамье, склонившись друг к другу. Коллинридж что-то прошептал на ухо своему коллеге, а затем коротко кивнул лидеру Палаты общин.

– Мистер спикер, – начал тот, но ему пришлось замолчать и откашляться, потому что у него пересохло в горле. – Мистер спикер, мы с моими уважаемыми коллегами внимательно изучили настроение Палаты. Я получил разрешение премьер-министра и министра обороны заявить, что в свете выступлений, сделанных сторонами во время сегодняшних прений, правительство вернется к рассмотрению этого важного вопроса, чтобы найти альтернативное решение.

Он выбросил белый флаг, но и сам не знал, что ему следует чувствовать – вздохнуть с облегчением или погрузиться в подавленное состояние.

Крики ликования и облегчения вырвались за стены Зала совета, где парламентские корреспонденты наслаждались столь эмоциональной сценой и строчили в своих блокнотах. Посреди этого шума и смятения чуть в стороне сидел в полном одиночестве всеми забытый Генри Коллинридж, который смотрел прямо перед собой.

* * *

Несколько минут спустя задыхающаяся Мэтти Сторин протолкалась сквозь толпу политиков и журналистов, собравшихся в вестибюле перед входом в Палату общин. Члены оппозиции сияли, заявляя о своей победе, а сторонники правительства без особого энтузиазма говорили о том, что здравый смысл одержал верх. Однако никто не сомневался, что премьер-министр оказался в очень трудном положении. Мэтти разглядела в толпе высокую фигуру Уркхарта, который пробирался по краю толпы, на ходу ускользая от вопросов возбужденных заднескамеечников. Вскоре ему удалось скрыться за дверью, ведущей на лестницу, и девушка устремилась за ним. К тому моменту, когда она уже почти догнала его, журналистка увидела, что Главный Кнут перешагивает сразу через две мраморные ступеньки, ведущие к верхним галереям.

– Мистер Уркхарт! – задыхаясь, крикнула Мэтти вслед убегающему члену парламента, в очередной раз пообещав себе, что перестанет ложиться спать поздно и начнет бегать по утрам. – Пожалуйста, мне необходимо знать ваше мнение!

– Я не уверен, что сегодня оно у меня есть, мисс Сторин, – бросил Фрэнсис через плечо, продолжая подниматься по лестнице.

– Послушайте, неужели мы снова возвращаемся к теме: «Главный Кнут категорически не одобряет игры премьер-министра»?

Внезапно Уркхарт остановился и повернулся, оказавшись лицом к лицу с задыхающейся молодой корреспонденткой, и улыбнулся, удивленный ее наглостью.

– Да, Мэтти, полагаю, у вас есть право ждать от меня комментария. Итак, что думаете вы?

– Если до сих пор у премьер-министра были проблемы с управлением своим Кабинетом, то сейчас эта задача станет для него… по-настоящему кошмарной? Невозможной?

– Бывает, что премьер-министры меняют свои решения, но сейчас… ему пришлось сделать это публично, да еще и потому, что он не сумел его отстоять…

Сторин тщетно ждала продолжения, понимая, что Уркхарт не станет произносить приговор своему премьер-министру прямо на лестнице. Впрочем, он не пытался и оправдывать Коллинриджа, и женщина снова пошла в наступление:

– Складывается впечатление, что нашему правительству в последнее время не везет – это ведь вторая серьезная утечка за несколько недель. Откуда она идет?

– Как Главный Кнут, я отвечаю только за дисциплину правительственных заднескамеечников. Вряд ли вы ждете от меня, что я стану играть еще и роль директора школы для остальных моих коллег по Кабинету.

– Но если утечка идет из Кабинета министров – тогда кто и почему?..

– Я отвечу на ваш вопрос так: мне ничего не известно, – продолжил Фрэнсис. – Однако не приходится сомневаться, что премьер-министр поручит мне отыскать виновного.