— Да потому что кондитеры и повара учились в разных местах. В разных городах даже. Кондитеры в Люцерне, повара в Ле-Бувре. Двести с лишним километров расстояние. Ну, я, недолго думая, подал заявку на повара. Всем говорил, мол, я и так уже кондитер, хочу вот прямо таким универсалом быть.

— Кажется, начинаю догадываться. Вы учились вместе, ты и там был звездой, а ей это не понравилось.

— В яблочко, — усмехнулся Слава. — Тщеславия у нее перло через край… Самое интересное, что хватало ребят и получше нас, но это ее не так сильно волновало. Раньше мы с ней играли в разных командах, и делить было нечего. А тут уже прямая конкуренция. Без какой-либо практической выгоды, просто у кого лучше получается. А из нас двоих лучше получалось у меня. Она хоть и пыталась это как-то скрывать, но я чувствовал, что ее раздражаю. Стали ссориться, все сильнее и сильнее. На втором курсе расстались. А учились до конца вместе. Сперва тяжело было, потом уже как-то все равно. Я начал с другой девушкой встречаться, она тоже с кем-то. Вышла замуж и осталась в Швейцарии.

— А кстати, насчет других девушек… Я-то на твой вопрос из самолета ответила. А вот ты на мой — нет.

— На какой? — не понял он. Или сделал вид, что не понял?

— Когда ты предложил попробовать еще раз, я сказала, что не знаю, и ты спросил, нет ли у меня кого-то. А я сказала, что у тебя есть. На что ты ответил: если я про ту девушку из кафе, это ничего не значит. А я спросила, знает ли она об этом. Что она ничего не значит. Так вот теперь этот вопрос еще более актуален.

Когда человек отвечает слишком быстро, это всегда подозрительно. Когда не отвечает слишком долго — подозрительно вдвойне. С каждой секундой промедления мне становилось все более неуютно. И страшно. Сейчас как скажет: «Та девушка из кафе — моя почти бывшая жена и мать моих пятерых детей. Но это правда ничего не значит».

— Нет, — ответил Слава, глядя куда-то в угол.

— Что нет? — за время ожидания я успела забыть формулировку вопроса.

— Она об этом не знает. Хотя, возможно, догадывается.

— Прекрасно! — под ложечкой противно засосало, а глаза обожгло мгновенно подступившими слезами. — Ты ее оставил как запасной аэродром? Если со мной не выгорит?

— Марина, а может, ты меня выслушаешь? — он вытащил руку из-под моей головы. — Я не перебивал, если помнишь.

— Хорошо, слушаю. Только интересно, рассказал бы ты об этом сам, если б я тебя за хвост не дернула?

— Нет. Во всяком случае, сейчас — точно нет.

— Ну просто зашибись, — хныкнула я и зажмурилась. Чтобы не выпустить слезы. И чтобы не смотреть на него.

— Когда я вернулся из Швейцарии, познакомился с одной девушкой. Точнее, дед меня с ней познакомил. Она внучка кого-то из его друзей.

Зачин прозвучал эпично. Похоже, Слава добросовестно решил изложить мне всю историю своих отношений с противоположным полом. Ну что ж, за что боролись… А ведь он честно сказал тогда в кафе: «можешь считать меня занудой».

— Сначала встречались, потом решили жить вместе. То есть я ей сделал предложение, но она отказалась. Точнее, не согласилась. Мол, сначала поживем, посмотрим, а там видно будет. Смотрели почти четыре года, пока не стало ясно, что ничего не выходит. Слишком уж мы оказались разными. Сначала в этом была своя прелесть, потом стало утомлять.

Я слушала и прикидывала на себя. Даже при первом приближении было ясно: у нас много общего, но и различий хватает. Что в результате перевесит? Любые серьезные отношения — это не менее серьезная работа. У меня такого опыта не было, потому что даже с Паоло я не рассчитывала на семью.

— Расставались мы тяжело. Расходились, потом кто-то не выдерживал, пробовали снова. Но с каждым разом становилось только хуже. Кончилось все грандиозной ссорой. Наговорили друг другу много всего неприятного и разошлись окончательно.

Вот как… Интересно, насколько неприятного? Как мы с Паоло или хуже?

Я вспомнила и «жирную корову», и то, что сама говорила ему. Теперь, по прошествии лет, стоило признать, что я вовсе не была безвинно пострадавшим светлым ангелом. Он еще долго терпел. И не одно мое обжорство, но и все не самые приятные выходки, перепады настроения, капризы.

— Тогда я только начал раскручивать блог, как раз помогло отвлечься. Днем работал, вечером и в выходные готовил, как проклятый, фотографировал, снимал видео, писал тексты. Заодно фотошоп осваивал, всякие тонкости съемки. С едой вообще множество нюансов. Рецепты необычные искал. Ездил много, в рестораны ходил. Заодно с девушками знакомился, но ничего путного не выходило. Так еще четыре года прошло. А потом увидел тебя в «Ящике». У моего приятеля там жена работает, дает иногда проходки на концерты. Ты с подругой была, а я уходил уже. Подумал, вот симпатичные девчонки. Но задерживаться не стал.

— Мы на тебя тогда тоже глаз положили, кстати, — сказала я каким-то бесцветным голосом.

— Спасибо, польщен. Потом отмечали день рождения того самого парня, и снова тебя заметил. Весь вечер смотрел. Видел, что и ты на меня поглядываешь.

— Да, было такое. Мог бы и подойти.

— Наверно, мог, но… Не поверишь, никогда не был стеснительным, а тут вдруг… Сижу и думаю: она такая… на фига ж я ей? А когда уже почти решился, наши вздумали в другое место поехать. Ну, значит, не судьба. Заходил потом еще пару раз, но тебя не было.

— Я приходила. Шесть пятниц с двумя перерывами. На тебя охотилась.

Глаза я так и не открыла, поэтому пришлось удовлетвориться его коротким смешком в качестве реакции.

— Ну вот. А я по субботам. Ну и после того, как ты сбежала. Но я тебе говорил. Походил и перестал. Настроение было — просто дрянь. А тут подписчица в директ написала, что-то ей там в рецепте непонятно показалось. Или это был предлог, не знаю. Завязалась переписка, потом в реале встретились. Ну и…

— Преамбула ясна, — я перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. — Как насчет амбулы?

— Амбула в том, Марина, что она ко мне относится намного серьезнее, чем я к ней. Тогда в январе сидел, ждал, когда ты выйдешь, и думал, что одно твое слово — и я с ней порву. Но ты четко дала понять, что я тебе не нужен. Так все и зависло.

— То есть ты продолжал встречаться с девушкой, хотя она была для тебя… so-so*?

— Хочешь сказать, что ты так никогда не делала?

Тут мне оставалось только прикусить язык. Потому что все без исключения мои отношения за последние пять лет были именно… so-so.

— Знаешь, Марин, — Слава провел пальцем по моей спине, — я даже не надеялся, что ты позвонишь. Но после нашего разговора в самолете решил, что вернусь и все-таки с Леной расстанусь. При любом раскладе.

— И что помешало?

По правде, терпение подошло к концу. Хотелось заорать: ну что ты тянешь кота за яйца, говори уже!