Известный кинооператор капитан Херли совершил с ними частьперелета, производя съемки. Я помогал им готовить иллюстрированную лекцию оперелете и о путевых впечатлениях и обучал их искусству выступления передаудиторией. Они выступали в течение четырех месяцев в Лондоне, в залефилармонии. Один из них днем, другой — вечером.

Впечатления у обоих были одни и те же: сидя рядом всамолете, они облетели половину земного шара. Они говорили почти слово в словоодно и то же, но почему-то их лекции не казались одинаковыми.

В каждом выступлении есть нечто, помимо слов, — и это нечтоимеет значение. Это отпечаток индивидуальности. «Дело не столько в том, что выговорите, сколько в том, как вы это говорите».

Однажды я сидел на концерте рядом с молодой женщиной,которая следила во время выступления Падеревского по нотам за исполнениеммазурки Шопена. Она была поражена. Она не могла понять. Он брал в точности теже ноты, которые брала она, когда играла это произведение, но ее исполнениебыло обычным, а его — вдохновенным, потрясающе прекрасным, он зачаровалаудиторию. Дело было не только в тех нотах, которые он брал, но и в том, как оних брал, в чувстве, в артистичности, в личном обаянии, которое он вкладывал в игру,и в этом была разница между посредственностью и гением.

Великий русский художник Брюллов однажды поправлял этюдученика. С удивлением глядя на исправленный рисунок, ученик воскликнул:

— Вы только чуть-чуть прикоснулись, и стало совсем иначе!

— Искусство начинается с этого чуть-чуть, — ответил Брюллов.

Это столь же справедливо в отношении ораторского искусства,как и живописи и игры Падеревского.

То же самое происходит, когда человек произносит слова. Ванглийском парламенте модна старая поговорка, что дело не в том, о чем говорят,а в том, как об этом говорят. Квинтилиан сказал это давным-давно, когда Англиябыла еще одной из отдаленных колоний Рима.

Как и большинство старых поговорок, ее надо воспринимать cumgrano salis[11]; но все же при хорошей подаче очень слабое выступление можетпроизвести большое впечатление. Я часто замечал на конкурсах в колледжах, чтоне всегда победу одерживал оратор, у которого был самый лучший материал.Победителем скорее оказывался тот, кто умел говорить так хорошо, что егоматериал звучал лучше, чем у других.

«В речи имеют значение три вещи, — заметил однажды с веселымцинизмом лорд Морли, — кто говорит, как говорит и что говорит. И из этих трехвещей наименьшее значение имеет третья». Это преувеличение? Да, но сквозь негопросвечивает истина.

Эдмунд Берк писал речи, столь совершенные по логике,аргументации и построению, что их теперь изучают как классические образцы вполовине колледжей его страны, но Берк был никуда не годным оратором. Он необладал способностью преподносить свои перлы, делать их интересными иубедительными. Поэтому в палате общин его называли «обеденным колоколом». Когдаон поднимался на трибуну, члены палаты начинали кашлять, шаркать ногами итолпами покидали зал.

Если вы изо всех сил бросите в человека пулю со стальнойоболочкой, вы даже не порвете его одежду. Но если вы поднесете порох к сальнойсвечке, вы пробьете ею сосновую доску. Должен с сожалением сказать, что многиеречи типа сальной свечи с порохом производят больше впечатления, чем речь состальной оболочкой, произнесенная вяло.

Поэтому тщательно следите за своей манерой изложения.

Что такое манера выступления

Что делает универсальный магазин, когда доставляет купленныйвами товар? Разве шофер просто бросает пакет в вашем дворе? Разве передать вещь— то же самое, что вручить ее? Почтальон, приносящий телеграмму, доставляет еенепосредственно тому, кому она адресована. Но удается ли это всем ораторам?

Разрешите мне привести пример, типичный для тысяч выступающих.

Как-то раз я поселился в Мюррене, летнем курорте вШвейцарских Альпах. Я жил в отеле, принадлежавшем одной лондонской компании, иэта компания обычно присылала каждую неделю двух лекторов для выступлений передгостями. Сначала приехала известная английская писательница. Она говорила натему «Будущее романа». Она призналась, что не сама выбрала эту тему, иполучилось, что она говорила вещи, не интересовавшие ее настолько, чтобы стоиловысказываться. Она наскоро набросала какие-то отрывочные заметки и стояла передслушателями, не проявляя к ним никакого интереса, глядя то поверх их голов, тов свои записи, то на пол. Она бросала свои слова как бы в безвоздушноепространство монотонным голосом, с отсутствующим видом.

Выступать так — значит вообще не выступать. Это разговор ссамим собой. И никакого контакта со слушателями. А для хорошего выступлениясамое главное — именно ощущение контакта с аудиторией. Слушатели должнычувствовать, что некое послание идет непосредственно из головы и сердца ораторак их сознанию и к их сердцам. Та речь, которую я только что описал, могла бытьс тем же успехом произнесена в песчаной безводной пустыне Гоби. Идействительно, она звучала так, как будто была произнесена в подобном месте, ане перед группой живых людей.

Подача материала является одновременно очень простым и оченьсложным процессом. Этот процесс очень часто не правильно понимают и неправильно осуществляют.

Секрет хорошего выступления

О том, каким должно быть выступление, написано очень многовздора и пустой болтовни. Его оплели всякого рода правилами и ритуалами ипридали ему нечто таинственное. Старомодная «элоквенция» (красноречие), этоткошмар, поношение божеского и человеческого, часто придавала ему нелепый вид.Деловые люди, отправляясь в библиотеку или книжный магазин, находят там книгиоб «ораторском искусстве», которые оказываются совершенно бесполезными.Несмотря на прогресс, достигнутый в других отношениях, некоторых школьников досих пор заставляют декламировать высокопарные речи Вебстера и Ингерсолла —нечто столь же устарелое и далекое от духа нашего времени, как шляпки миссисВебстер, если бы они вдруг воскресли и появились в них.

Со времен Гражданской войны в США возникла совершенно новаяшкола публичных выступлений. В соответствии с духом времени, речь стала простойи ясной, как телеграмма. Современная аудитория не будет терпеть словесныхфейерверков, бывших когда-то в моде.

Современная аудитория — будь то пятнадцать человек наделовом совещании или тысяча человек под тентом — хочет, чтобы оратор говорилтак же просто, как и в личной беседе, и вообще в той манере, как будто онбеседует с одним человеком.

В такой же манере, но не с такой же силой, иначе его простоне расслышат. Чтобы казаться естественным, он должен, выступая перед сорокаслушателями, затрачивать гораздо больше энергии, чем говоря с одним человеком.Точно так же, как статуя, находящаяся на крыше здания, должна быть огромныхразмеров, чтобы наблюдатель, находящийся на земле, воспринимал ее как фигуруобычной величины.