За пересыпским поселением тянулась огромная пустошь. Даже небольшой ветер вызывал здесь песчаную бурю, которая накрывала всю Одессу. Поэтому в 1831 году одесский градоначальник Алексей Лёвшин распорядился посадить здесь сорок тысяч деревьев. Верное решение проблемы появилось у градоначальника не случайно – до назначения на должность в Одессу он жил в Казахстане и знал о песчаных бурях не понаслышке.

Насаждения, занимавшие площадь в 275 гектаров, назвали Лёвшинской плантацией. Здесь были посажены настоящие рощи из пирамидальных тополей, вербы, тамариска. Это позволило укрепить ползучий ландшафт песчаного моря и прекратить песчаные бури, которые пронизывали город насквозь и были большой проблемой для местных жителей.

Правда, уже к началу 1860 года этот лес стал редеть. А землю начали застраивать промышленными предприятиями и прилегающими к ним жилыми кварталами для рабочих. Предприятия были небогатыми, поэтому и кварталы стали местом городской бедноты.

В 1867 году через Пересыпь провели железную дорогу. Район стал важнейшим транспортным узлом Одессы. Уже в конце XIX века на пространстве от Пересыпского моста до Ярмарочной площади работали многочисленные заводы, склады, элеваторы, мастерские и стихийные рынки.

Но больше всего прославил Пересыпь завод сельскохозяйственного оборудования, основанный еще в 1854 году немецким эмигрантом Иоганном Геном. В начале XX века это было крупнейшее предприятие подобного рода на юге империи, производившее свыше 100 тысяч единиц различной продукции – плугов, жнеек, веялок и молотилок.

Жилых домов на Пересыпи стало много, и они лепились один к одному, как на Молдаванке. С 1880-х годов началась сплошная застройка улиц. К 1917 году на Пересыпи проживало 25 тысяч человек. Дома строились точно так же, как и на Молдаванке, с использованием фанерных ящиков, картонных перегородок, тряпок, глинистых перекрытий и подобного. Каменные стены в таких жилищах были редкостью. Жилье в домах, где хотя бы одна стена была каменной, стоило дороже. А в переплетениях узких лабиринтов всевозможных проулков мог разобраться только местный житель. Даже официальных адресов у этих трущоб не было, не говоря уже о том, чтобы все это было нанесено на карту. Пересыпь напоминала Молдаванку еще и тем, что городские власти махнули на нее рукой, позволяя застраивать как угодно. А потому так же, как и Молдаванка, весь район Пересыпи славился преступностью и антисанитарией.

Но, в отличие от Молдаванки, где коренное население стали составлять крестьяне – переселенцы из окрестных деревень, коренным населением Пересыпи были потомки украинских казачьих родов. Иосиф де Рибас скрытно вывел свои конные полки и отряды черноморских украинских казаков на исходные позиции, откуда 14 сентября 1789 года молниеносным штурмом овладел турецкой крепостью Хаджибей.

Потом казаков, которые пожелали остаться на завоеванной ими земле и осесть здесь, де Рибас поселил на Пересыпи. Им были отведены на построение домов удобные места и выдано пособие хлебом, лесом и деньгами. Так писал об этом историк Аполлинарий Скальковский.

К 1924 году площадь заводов на Пересыпи значительно увеличилась. Промышленная зона захватила даже некоторые жилые кварталы. Был расширен завод сельскохозяйственного машиностроения, построены механический и кабельные заводы. Впрочем, на атмосферу района это не сильно повлияло.

Предприимчивые одесситы стали скупать на Пересыпи землю и открывать здесь заводы, фабрики и мастерские. Получилось так, что часто на одной длинной улице соседствовали множество самых разных предприятий: винокуренный завод, фабрика колесной мази, завод сельскохозяйственных машин Гена, макаронная фабрика, фармацевтическая лаборатория, кожевенная мастерская, склад какао, товарищество одесского сахарорафинадного завода, фабрика молотого кофе, завод подсолнечного масла, фабрика нафталина, паровые мельницы, завод стеариновых свечей, пуговичная фабрика, завод по обработке мрамора, паркетная мастерская, обувная фабрика, лесопильный завод, завод искусственных минеральных вод, скотобойня…

Предприятия теснились друг на друге и часто мешали сами себе такой вот противоестественной скученностью. Оттого Пересыпь стала местом самого ужасного в городе запаха, вонь среди белого дня стояла там такая, что люди, не привыкшие к району, едва не теряли сознание, впервые сюда попадая.

Одновременно с промышленностью развивался транспорт. Пересыпь стала центром железнодорожных перевозок. Отсюда начинались старые проезжие дороги на Николаев, Балту и Киев. От железной дороги проложили отдельную ветку в сторону порта, по которой теперь перевозили грузы. А второй веткой соединили с городом район Куяльницкого лимана. Это только способствовало развитию промышленности и производства. К 1914 году была достроена вторая железнодорожная линия в Одессу в направлении Вознесенска. А на Пересыпи появился железнодорожный вокзал.

После установления власти большевиков новое руководство города решило переименовать старые районы Одессы. Город активно строился, появлялись новые жилые массивы. Теперь, по новой карте, в черту Одессы стали входить окрестные села. Район за Бугаевкой получил название Сахарный поселок. А Жевахова гора попала в район Большевик.

Однако новое наименование окрестных районов никак не решило самую важную и серьезную проблему Пересыпи: именно она в период обильных осадков первой затапливалась в городе. Пересыпь плавала по нескольку раз в год. Дома там были одноэтажные, и вода поднималась выше уровня окон, имущество плавало по комнатам. Обитателей Пересыпи часто можно было отличить от других одесситов по спе­цифическому запаху их одежды: не высыхая, она прела и неприятно пахла. Ну а так как Пересыпь была населена беднотой, купить новую одежду обитатели района были не в состоянии.

Городская канализация не спасала Пересыпь от проблемы. Район этот располагался ниже уровня всего остального города, и канализационные стоки не справлялись с количеством стекающей сюда воды. Не случайно на Пересыпи появились Первый и Второй заливные переулки. Именно здесь была наибольшая глубина затопления района. Часто вода поднималась настолько высоко, что в ней тонули даже лошади. Каждый раз городские власти от самых разных правительств пытались что-то сделать с затоплением Пересыпи, и каждый раз терпели оглушительное фиаско. Пересыпь плавала всегда в стоке вод со всей Одессы в периоды снегопадов и обильных дождей…

Таня поморщилась, едва не вступив в лужу жидкой грязи, на поверхности которой расплывалось пятно мазута. Со всех сторон шла вонь, разбавленная в воздухе парами солярки, бензина и какого-то прогорклого масла. Тане подумалось: как ужасно здесь жить. Впереди виднелись очертания пересыпского моста, и она пошла вперед, недоумевая: кто станет ездить ради развлечений сюда?

Клуб «Рай» находился в самом людном месте Пересыпи на первом этаже двухэтажного каменного дома. На втором – Таня поняла это сразу – располагались меблированные комнаты. Это был самый настоящий бандитский притон! Вывеска клуба была страшно вульгарной – в ней преобладал красный цвет, на фоне которого толстая неопрятная девица, нарисованная местным художником бесхитростно криво и косо, совала вперед кособокое яблоко ядовитого зеленого цвета. Неровные, расплывшиеся буквы ползли вниз: «Рай». Зрелище было откровенно жалким.