Когда группа «У» возникла на пороге зала, тут уже корпелонад бумагами человек пятнадцать. Среди них выделялись несколько живописноодетых персонажей. Двое были в роскошных тюрбанах и цветастых кафтанах, ивокруг них распространялся отчетливый запах восточных благовоний. Еще один, скожей угольно-черного цвета, носил полупрозрачный наряд, сделанный из перьев.Из того же необычного материала был, видимо, изготовлен и его многоэтажныйголовной убор. В дальнем углу приютилось трио в черных шароварах, черных жедомотканых рубахах а-ля Брюс Ли и конических шляпах с нечеловечески широкимиполями, завязанных под подбородком. Даже на таком расстоянии был слышен их высокий,резкий, но все же странно мелодичный говор. Доносились фразы на английском,немецком и, кажется, французском.

Оглядев этот веселый табор, Лайма сказала:

– Быстро все заполняем и уходим. Надо срочно ученыхразыскивать, а с фестивалем еще успеется.

Расправившись с простенькими анкетами, они вернулись взнакомый кабинет. Синюков, видимо, решал вопросы быстро, так как очереди большене было. Убедившись, что бумаги в порядке, он поинтересовался, как с жильем ипитанием.

– Все нормально, – успокоила его Лайма. – Мыпока остановились в «Юбилейной».

– Да что вы! – всплеснул руками ДмитрийВасильевич. – Немедленно переезжайте в «Содружество». Я сейчас дам вамтуда направление. Все музыканты будут жить в «Содружестве».

– А что это такое? – осторожно поинтересоваласьЛайма.

– Это та замечательная гостиница-общежитие, которуюпостроили специально к фестивалю. Я же вам говорил!

– Ах, да, да, конечно, большое спасибо.

– Там и денег платить не надо, все за счет спонсоров.

Вместе с направлением в гостиницу Синюков еще вручил Лайметалоны на питание в гостиничном ресторане.

– На весь ваш дружный коллектив, – торжественнопроизнес он, протягивая розовые бумажки с печатями. – В общем, сегодняотдыхайте, устраивайтесь, а завтра – милости просим на общее собрание музыкальныхколлективов. В четырнадцать часов в Летнем театре. Пропуска участникам будутвыдавать завтра. Вы фото свои оставили? Прекрасно. И еще – вот вам программафестиваля. Тут все расписано по дням и часам – кто и когда выходит на сцену,пресс-конференции, дружеские встречи, официальные мероприятия. Обратитевнимание на день и время вашего выступления. Да, еще момент! Вы какруководитель коллектива будете участником круглого стола на тему «Народнаямузыка – посол мира», а также пресс-конференции перед официальным открытиемнашего музыкального форума. Фестиваль закончится грандиозным гала-концертом сучастием всех музыкантов. Будет банкет и потрясающий фейерверк!

– Хорошо, хорошо, – испуганно пробормоталаруководитель коллектива. – Большое спасибо за заботу. Как-нибудь мы совсем этим разберемся.

После чего без промедления двинулась к выходу. Но Синюковистолковал ее слова по-своему и прокричал вдогонку:

– Как-нибудь не надо! Разберитесь с конкурентами какследует! Мы надеемся, нет – мы верим в нашу и вашу победу на конкурсе!«Заводные матрешки» – вперед!

В первой части восторженной тирады заместителя председателяоргкомитета явно слышались отзвуки крутых мафиозных разборок, во второй – эхоолимпийских баталий.

– Вперед! – эхом откликнулась Лайма и сжала руку вкулак, демонстрируя волю к победе. Потрясла кулаком над головой и быстроскрылась за дверью.

– Ну вот, – подводила итоги первых часов начисторецкой земле командир группы «У». – Теперь мы официальнозарегистрированный музыкальный коллектив со всеми вытекающими отсюданеприятностями.

– Это какими же? – заволновался Медведь.

Группа в полном составе расположилась в гостиничном номереМедведя и Корнеева для того, чтобы обсудить свои творческие, а также шпионскиепланы. Корнеев сидел на стуле с сосредоточенной физиономией и держал руку вкармане ветровки. Лайма точно знала, что там у него мини-компьютер, готовый кработе. А возможно, уже и работающий.

– Всякими фестивальными мероприятиями, включая переездв гостиницу «Содружество», где отныне мы будем проживать вместе с настоящимимузыкантами, а также завтрашнее общее собрание музыкантов.

Иван пожал могучими плечами:

– А зачем переезжать? Нам и здесь хорошо.

– Затем, что мы приехали из Сыктывкара, а не из Ниццы,и мы народный коллектив, а не сборище богатых бездельников. К тому жеоргкомитет настаивал, и я не решилась спорить.

– Понятно, – вздохнул Медведь. – А жалко. Тутклассно. Но с другой стороны, переезд – это стратегически правильно. Ведь тамвсе на виду, в одном месте. Наблюдать удобно – ходи себе по коридорам,внимательно смотри и слушай. И главное, ты вне подозрений, живешь на законныхоснованиях.

– А теперь – очень плохая новость, – заявилаЛайма, переводя взгляд с Медведя на Корнеева и обратно. – Выступлениефолк-панк-фьюжн-группы «Заводные матрешки» назначено на послезавтра. Оргкомитетнастаивает на том, чтобы график не пересматривался. Он утвержден раз и навсегда– и баста.

– Ты шутишь? – Медведь обеспокоился ужевсерьез. – Допустим, на собрание мы еще можем сходить. Но выступать! Ведьрешено было уклониться от выступления, я правильно понял?

– Иван, ты видел этого Синюкова? Он нам теперь проходуне даст, живыми не отпустит. Знаю я таких типов – опасные фанатики, маму роднуюпринесут на алтарь того дела, которому служат. Синюков служит исключительно фольклорноймузыке всех народов Земли. Но предпочтение отдает отечественной.

– К величайшему сожалению, где-то уже затерялись триколлектива, – поддержал командира Корнеев. – А тем, кто все жедобрался до Чисторецка, этот гад затеряться не даст.

– Иван, придется выступать, – сочувственно сказалаЛайма. – Надо только придумать, как именно.

– А что тут думать? – пожал плечамиКорнеев. – Пять минут общественного позора, зато потом сможем нормальноработать – охранять ученых, обезвреживать террористов.

– Если террористы тут вообще водятся, – пробурчалМедведь, которого необходимость выходить на сцену ужасно расстроила.

– Надо разработать план, – заключила Лайма. Онавсегда начинала с плана, когда не знала, что делать.

– Первое и самое главное – отбиться отфестиваля, – сразу же заявил немузыкальный Корнеев.

– Ладно, ты прав. Нам нужно провалить выступление.Тогда Синюков утрет слезу и забудет про нас. И мы сможем появиться только назакрытии – там обещан гала-концерт, в котором мы по причине полной бездарностиучастия принимать не будем. А также пьянка и роскошный фейерверк.

– Плохо выступить – тоже большое искусство, –философски заметил Корнеев. – Надо выступить так, чтобы про нас простозабыли, а не тыкали пальцами на улицах всю неделю. Чисторецк – город маленький,все на виду. А музыканты – народ памятливый.