Когда Николя проснулся, было уже темно. Первая мысль — позвонить матери. Схватил сотовый телефон, набрал номер, не задумываясь о разнице во времени. Разговор был коротким, с помехами на линии и завершился грубостью, от которой Николя не смог удержаться.

Некоторое время он лежал на матрасе, без мыслей, чувств и движений, в полной прострации. Постепенно ощущение жизни возвращалось. Только теперь он заметил, что из соседней комнаты доносились звуки музыки, веселый гомон и смех.

В полной темноте, на ощупь Николя направился туда, откуда слышались звуки. Нащупал ручку, открыл дверь. Духота и дым ударили ему в лицо. Прямо перед ним на полу, скрестив ноги, сидел парень и набивал косячок. Другие гости в разных позах сидели, лежали, стояли по всей комнате.

Мимо с двумя бокалами прошла смазливая блондиночка:

— Классная музыка. Тебе нравится?

— Это продвинутая музыка, — с видом знатока заметил другой парень. Отхлебнув виски из бокала и вытерев рот рукой, добавил: — Такая музыка — не для всех, ее нужно понимать.

Между тем первый паренек закончил свои манипуляции с папиросой, которая теперь была готова к употреблению. Все уселись вокруг. Он достал зажигалку, подкурил, сделал первым затяжку. Потом передал хозяйке дома. Мишель затянулась и, не выпуская из себя дым, помахала рукой, подзывая Николя. Знаками она показывала сесть рядом. Но Николя не сдвинулся с места.

— Ну и чем мы будем заниматься сегодня вечером? — спросил темноволосый кудрявый парень.

— Сейчас приедет Пенелопа с друзьями, она привезет еду и еще кое-что, — ответила Мишель.

Косячок по кругу дошел до Николя.

— А ты кто такой? — спросил один из гостей.

— Это мой старый приятель, — ответила за него Мишель, — мы встретились в аэропорту.

Николя затянулся, передал соседу. После второй затяжки на голодный желудок почувствовал себя плохо, затошнило. Он с трудом поднялся, голова кружилась.

— Я пойду к себе, что-то мне нехорошо.

Никто не обращал на него внимания, все продолжали курить. Только Мишель проводила его взглядом до комнаты. Зашел, включил свет. В тусклом освещении лампы, которая почему-то стояла на полу, одинокие предметы отбрасывали уродливые и странные тени. Николя упал на кровать. Сквозь шум в ушах он еще сумел расслышать звонок в дверь и голоса вновь прибывших.

Сколько он проспал — неизвестно. Проснувшись, увидел сидящую возле него девушку.

— Кто ты? — спросил Николя.

— Пенелопа.

Это была темноволосая смуглая девушка с большими выразительными глазами на идеально красивом лице. На коленях она держала альбом, в котором продолжала что-то рисовать.

— Надеюсь, я тебя не разбудила?

— Что ты, черт побери, делаешь?

Пенелопа улыбнулась:

— Рисую твой портрет. Мне там надоело, все в полном отпаде. Я хотела побыть одна, зашла сюда. Увидела тебя спящим. Мне показалось, что ты умер. Ты был такой красивый, как мертвец, и мне захотелось тебя нарисовать.

Николя тоже улыбнулся:

— Дай посмотреть.

Пенелопа протянула ему лист с замысловатыми линиями и штрихами карандаша. Не без помощи фантазии Николя рассмотрел в них отдаленное сходство с человеческим обликом.

— И это я?

— Это всего лишь набросок.

Пенелопа достала из кармана скомканную визитку протянула ее Николя:

— Если тебе вдруг захочется позировать, приходи ко мне в мастерскую. Здесь адрес.

Она исчезла так же неожиданно, как и появилась, оставив Николя в сомнениях, была ли это реальность или продолжение сна.

Погода стояла отвратительная: моросящий дождь, серое небо, пустынные улицы. Тоска. Дом Мишель на следующий день после вечеринки был похож на притон: горы окурков в пепельницах, одноразовая посуда с остатками китайской еды, пластиковые стаканчики, грязные бокалы, остатки белого порошка на подносе, мусор, вонь…

Николя заглянул в комнату к Мишель: она спала, рядом с ней — худощавый блондин. Одеяло сползло на пол, обнажив их голые тела, раскинувшиеся в безобразных и неестественных позах. Николя тихо закрыл дверь, стараясь их не разбудить. Оставил записку на столе:

Сел в такси. Назвал адрес Пенелопы. Примерно через четверть часа водитель остановил машину в одном из бедных кварталов на окраине города. Николя вышел, переспросив у таксиста, не ошибся ли он адресом. Тот в ответ рассмеялся. Ветхий обшарпанный снаружи дом внутри был еще ужаснее. Казалось, дом пережил бомбардировку: обвалившиеся куски штукатурки, разбитое стекло, погнутые перила, мусор, грязь. Стараясь не испачкаться и не вступить в нечистоты, Николя отыскал квартиру Пенелопы. На всякий случай он сверил номер на железной двери с тем, который был на визитке, — все совпадало. Еще раз осмотрелся. Он сам не понимал, почему и зачем оказался в таком странном месте. Звонка не было, постучал рукой. Пенелопа открыла дверь сразу же, хотя вид у нее был заспанный. Растрепанные волосы, выцветшая драная футболка вместо пижамы, размазанная тушь под глазами. Все это одновременно и отталкивало, и манило Николя.

— А, это ты… Не думала, что так быстро явишься ко мне… Заходи.

— Ты что, здесь живешь?! — не удержался Николя, осмотревшись вокруг.

Сквозь маленькое окно с грязными стеклами протискивались бледные лучи дневного света, освещавшие весьма неприглядное убранство дома. Квартира была переполнена незаконченными картинами, холстами на подрамниках, банками с краской, некоторые из них были опрокинуты, вытекшая прямо на цементный пол краска засохла. Повсюду валялись замасленные тряпки, куски бумаги.

— Здесь просто жутко…

Пенелопа присела на край видавшего виды дивана, потрепанного возрастом и всякого рода событиями в его жизни. Девушка достала из-под подушки пузырек с белым порошком. Аккуратно насыпала несколько тонких дорожек на стеклянном подносе. Привычным и уверенным движением пальцев скатала из куска бумаги трубочку, попеременно то одной, то другой ноздрей жадно втянула пару дорожек, остальные протянула Николя.

— Это помогает мне проснуться.

Николя опустился на диван, держа в руках поднос. Он последовал примеру Пенелопы, хотя не смог продемонстрировать такую же проворность. Кокаин мгновенно ударил в мозг, спровоцировав бешеный всплеск адреналина. Николя почувствовал себя львом. Пенелопа наблюдала за его реакцией, время от времени облизывая пересохшие губы.

Николя дотронулся до ног девушки. Ее ступни и пальцы с ярко-бордовым лаком на ногтях были маленькими, как у ребенка. По всему телу пробежала дрожь. Такого сильного сексуального желания Николя прежде никогда не испытывал. Его руки потянулись к ногам Пенелопы. Дыхание учащалось по мере того, как он поднимался выше и выше к месту, прикрытому белыми трусиками. Под действием наркотиков Николя чувствовал себя могучим самцом, хотя до этого еще ни разу по-настоящему не занимался любовью с женщиной. Его сексуальный опыт сводился к мастурбации, поцелуям с девчонками из колледжа, наконец, петтингу. Но каждый раз, когда дело доходило до главного, эрекция исчезала и дело заканчивалось самым неловким образом. Его как будто парализовывала мысль, что все эти девушки абсолютно не были похожи на его идеал женщины — на Джоанну.