Вернувшись в комнату, он упал на кровать Пенелопы. Сквозь грязное окно пробивались первые отблески раннего утра. Слабые лучи осветили комнату. Взгляд Николя отрешенно скользил по бесформенным поверхностям предметов, которые его окружали. Наконец он остановился на куске разбитого зеркала на тумбочке, на котором белели две полоски кокаина, оставленные заботливой Пенелопой. Николя протянул руку к зеркалу и, не задумываясь, нюхнул белый порошок. Голова закружилась, сердце отчаянно заколотилось.

В дверном проеме появилась Пенелопа. На ее лице вырисовывались одновременно и удовлетворение, и вина: еще одна жертва попала в сети ее паутины. Втягивать людей в свой собственный ад было для нее своеобразной игрой, азартной и рискованной, позволяющей почувствовать силу власти над другим человеком. Но на этот раз жертва, стоящая на пути в ад, казалась слишком слабой и беззащитной. Пенелопа подошла к кровати и добрым, почти материнским голосом сказала:

— Начинай понемногу: это не кокаин, а героин.

Но было поздно. Николя уже отправился в путь в поисках смерти. Он летел в черную бездну, откуда не было возврата. Он старался схватиться за что-нибудь и остановить это ужасное падение, но руки скользили по гладкой поверхности, не находя ни уступа, ни впадины. Он хотел кричать, но у него ничего не получалось. Наконец он ушел в полное небытие.

Пенелопа тем временем взяла цифровой фотоаппарат и принялась снимать отключившегося Николя. Лицо молодого человека было похоже на гротескную маску, изображавшую страдание, разбавленное ужасом. В маниакальном экстазе Пенелопа продолжала щелкать фотоаппаратом, стараясь запечатлеть все оттенки человеческой трагедии. Уже не первый раз она видит смерть на лице этого молодого человека, но на этот раз сходство с мертвецом было абсолютным.

Сбросила фотографии в компьютер, выбрала самую удачную, ввела имя файла: «Посланник смерти». Распечатала на цветном принтере и начала срисовывать, перенося ужасное изображение на холст.

17

— Добро пожаловать, мадам Розенбо. Если все будет идти по плану, я смогу вас прооперировать через три дня.

Тон профессора Хофлинга был деловым и серьезным, без приторной дружелюбности, как при первой встрече в Париже.

Частная клиника Хофлинга, находившаяся на окраине Лос-Анджелеса, представляла собой отдельно стоящее здание, окруженное большим садом со скамейками, фонтанчиками, фонарями.

Молодой служащий подбежал к такси, открыл дверь, учтиво поприветствовал Джоанну, помог с багажом.

В холле новую пациентку встретила секретарь, вежливо поздоровалась, поинтересовалась, хорошо ли прошла поездка, и проводила в палату.

— Вот ваша комната, надеюсь, она вам нравится. Палаты полностью звукоизолированы, поскольку мы очень заботимся о спокойствии наших пациентов. Устраивайтесь, я приду за вами через полчаса.

Секретарь вышла, оставляя за собой звук удаляющихся по коридору шагов. Носильщик поставил багаж и исчез так же незаметно и быстро, не дав Джоанне времени найти мелочь для чаевых.

Женщина присела на кровать, закурила сигарету, осмотрелась вокруг. Палата была похожа на номер люкс в дорогой гостинице: темно-зеленые с бархатным отливом стены, большая кровать посреди комнаты, покрывало и шторы из одинакового материала с замысловатым восточным рисунком, два кресла, журнальный столик, плазменный телевизор. Комната сообщалась с небольшой прихожей и ванной комнатой. К приятному удивлению Джоанны, здесь была даже джакузи.

Через некоторое время вошла секретарь и сообщила, что профессор будет в клинике через час.

— Прошу вас переодеться, принять душ и погасить сигарету, — добавила она без всяких преамбул. Заметив неудовольствие на лице Джоанны, она пояснила:

— Одна из проблем, которые создает курение, — медленное заживание кожных тканей в местах разрезов. Я думаю, вам не нужны незарубцевавшиеся шрамы на лице.

Осмотрев Джоанну, профессор Хофлинг нашел состояние здоровья Джоанны хорошим, несмотря на явные признаки недавно пережитого стресса. Доктор вновь продемонстрировал пациентке фотографии, сделанные еще в Париже. Указывая на проблемные участки, он объяснил, что собирается с ними делать во время операции и каковы будут возможные результаты. Все, что он обещал, казалось чудом. Джоанна не могла дождаться, когда слова профессора станут реальностью. Подумать только, несколько часов на операционном столе — и стрелки часов вернутся на добрый десяток лет назад! Ее поглотило шальное чувство эйфории. Доктор это заметил:

— Сначала у меня было впечатление, что вы немного подавлены. Но сейчас я вас вижу в состоянии эйфории. Мой совет: не возлагайте на операцию невероятных надежд, чтобы реальный результат вас не разочаровал. А сейчас лучше всего отдохнуть и расслабиться. Необходимо полное спокойствие. Я пропишу вам легкий седативный препарат.

— Вы намекаете на лечение сном?

— Да, в некотором роде. Завтра вы сдадите некоторые анализы, сделаем также рентгеновский снимок легких, электрокардиограмму и через три дня добро пожаловать в операционную.

Когда Джоанна вышла из кабинета, профессор некоторое время сидел за столом и размышлял, почему такая безупречно красивая для своего возраста женщина без всякого сомнения, не задумываясь о последствиях, ложится под нож хирурга. Уже сорок лет как он занимается пластической хирургией, но не перестает удивляться, насколько легко люди поддаются самообману в своем стремлении получить фальшивую молодость.

Джоанна вернулась в палату, легла на кровать и начала мечтать о своей будущей внешности. Неожиданно она вспомнила о Николя. Уже целую неделю она не слышала его голоса, переписывались лишь sms’ками. Набрала номер: телефон звонил в пустоту. Никто не отвечал. Она снова и снова набирала номер, но ответа не было. Включился автоответчик, и Джоанна оставила свое сообщение: «Я в Лос-Анджелесе, у меня все нормально, в ближайшее время меня будет трудно найти, я позвоню сама».

Немного погодя пришло сообщение: «Здесь все OK. До скорого».

Джоанна вздохнула с облегчением. Может, так было и лучше. Для нее переписываться sms’ками было делом новым и необычным: она больше привыкла к телефонным звонкам и живой человеческой речи или, по крайней мере, к голосовым сообщениям на автоответчике. Но sms’ки тоже имели свои преимущества: передать в нескольких словах целую гамму переживаний, сохранить в памяти телефона самые теплые послания и возвращаться к ним, когда испытываешь в этом необходимость, если нужно — скрыть свои эмоции за стандартными буквами на дисплее телефона. Переписка sms’ками была для Джоанны подростковой игрой, возможностью сблизиться со своим сыном, найти подходящий способ общения.