Пока Президент принимал душ, Джоанна не удержалась и заглянула в его телефон. Высветилось последнее сообщение: «Ты — мой король, а я — твоя рабыня. М.». Глупейшая фраза из дешевого бульварного романа подтвердила, что Мари Лаконт не была плодом фантазий, навеянных беспричинной ревностью. Но совсем другое удивило Джоанну — ее безразличие к этому вопиющему факту измены! Как ни странно, ее это не расстроило. Нормальной реакцией было бы броситься в ванную, устроить сцену ревности с криками и слезами, с упреками и допросом с пристрастием. Но безразличие, которое испытывала Джоанна, говорило о том, что их отношения пришли к логическому и неминуемому концу. После долгих лет интимной связи они разошлись в разные стороны в поисках одного и того же — новых, сильных ощущений, которые уже не могли дать друг другу.

Положила телефон на место, накинула пеньюар, присела на край кровати в ожидании, когда освободится ванная комната.

Попрощались молча. С чувством выполненного долга Президент скрылся за дверью.

Наконец одна. Джоанна облегченно вздохнула. За несколько последних часов она, подобно паруснику, гонимому порывами ветра, маневрировала в жизненных перипетиях, не в силах ни остановиться, ни удержаться в правильном направлении. Судьба несла ее парусник по волнам жизни в неведомую даль.

Джоанна легла на кровать и предалась воспоминаниям об уходящем дне, эмоционально насыщенном, переполненном разными событиями, которые могут иметь судьбоносное значение. Очень хотелось снова увидеть Марка. Но ей удалось преодолеть импульсивное желание позвонить и позвать его. Поразмыслив, она решила не торопить события. Мало того, чтобы проверить на прочность зарождавшиеся чувства, она решила сделать паузу и завтра же отправиться в Америку.

Джоанну разбудил телефонный звонок. Вынырнув из глубокой и темной бездны сна, она не сразу смогла понять, что это было. Часы показывали четыре утра. Телефон снова зазвонил. Джоанна подняла трубку, уверенная, что это Марк:

— Любимый…

— Мама, привет! Как дела?

— Привет, мой дорогой. Как у тебя дела? Долетел нормально? Почему ты мне не позвонил, когда приехал?

— Все в порядке. Добрался благополучно. Сейчас провожу выходные с Мишель Верон. Мы вместе учились в Лондоне. Послушай, мама, я много думал о тебе во время полета. Я очень жалею, что вел себя так эгоистично и несдержанно.

— Сыночек, это все в прошлом, главное, чтобы у тебя было все в порядке. Тебе нравится Бостон?

Связь была плохая, до Джоанны долетали обрывки слов.

— Мама, мама, я тебя плохо слышу… Ты меня слышишь? Здесь все хорошо. Я тебе перезвоню на днях. Я больше не ребенок… К тому же у тебя есть еще один сынок, о котором ты должна думать.

Николя положил трубку прежде, чем Джоанна успела что-либо ответить. Горечь разочарования поглотила женщину. Последние слова сына убили надежду на то, что в их отношениях все наладилось. По-видимому, он еще не отошел от накопившихся и нагромоздившихся друг на друга эмоций, пережитых за последние дни. Но ему, взрослому человеку, уже пора бы и понять, что жизнь не всегда бывает гладкой, а иногда шероховатой и ершистой.

Сон уплыл бесследно. Светало. Джоанна поднялась с постели, включила компьютер, зашла на сайт Air France. Ближайший рейс на Нью-Йорк был в 18 часов. Приобрела один билет бизнес-класса. Достала бумагу, написала несколько строк:

14

Прибыв в бостонский аэропорт «Логан», Николя чувствовал себя разбитым и уничтоженным. Последние события перевернули его жизнь с ног на голову. Уставший, с отрешенным видом, он брел по направлению к выходу. Вдруг услышал, что кто-то зовет его по имени. Николя резко остановился. Кто бы это мог быть, здесь, в Бостоне? Сквозь муравейник пассажиров к нему мчалась симпатичная блондинка. Подбежав, она бросилась к нему на шею и звонко защебетала:

— Как я рада тебя видеть!

Николя не сразу узнал Мишель Верон, свою сокурсницу по колледжу. Нельзя сказать, что они были близкими друзьями, просто иногда встречались.

— Я тебя заметила еще в самолете. Ты очень изменился: сначала я думала, что обозналась. Признайся, ты приехал сюда, чтобы посещать летнюю школу?

Николя кивнул головой.

— А я приехала к матери. Она вышла замуж за одного богатого типа из Бостона. Они мне купили здесь маленькую квартирку. В ней есть даже комната для гостей. Слушай, поехали ко мне. Организуем славную вечеринку. У меня здесь есть друзья, и тебе не мешало бы познакомиться с кем-нибудь.

Его сомнения были напрочь развеяны уверениями Мишель, что в понедельник она его доставит в школу точно к началу занятий. Николя недолго колебался еще и потому, что его импульсивная идея отправиться на учебу за время полета успела ему разонравиться. Николя взял сумку у Мишель и молча пошел за ней.

Таксист высадил пассажиров на тихой улочке напротив роскошной виллы, больше похожей на дворец.

— Это дом моего отчима. А я живу в этом доме.

Мишель показала рукой на трехэтажный домик в стиле барокко в глубине сада.

Войдя в квартиру, Николя не ожидал увидеть такую убогую обстановку и беспорядок: на полу валялись цветные подушки, на столе — грязные стаканы и переполненные вонючим мусором пепельницы, пластмассовые стулья в хаотическом порядке рассредоточены по всей гостиной. Мишель провела Николя в соседнюю комнату — все та же убогость: панцирная кровать с матрасом сверху, шкаф, тумбочка, голые стены.

— Не фонтан, но тебе здесь будет кайфово.

Николя промолчал. Усталость давала о себе знать, и он завалился на кровать в чем был.

— Моя комната рядом. Располагайся, увидимся позже.

Мишель вышла, оставив дверь приоткрытой.

«Надо бы позвонить матери, сказать, что я добрался», — подумал Николя. Потом, понимая, что она будет не в восторге от неожиданной перемены в его планах, решил отложить звонок до лучших времен. «Сначала надо выспаться, набраться энергии, без которой невозможно общаться с этой женщиной», — решил он для себя и уснул.