Чувствую себя Кьяной…

Какой он милый…

— Ты очень красивая, — склонившись к моему уху, сообщил музыкант.

Нос уловил запах его парфюма. Приятный, в общем-то, запах, но…

— Не обижайся, если испачкаю тебя, — честно предупредила я.

Что ж меня так развезло, а?!

Блондин немного отстранился и скомандовал хвостатой полунечисти:

— Стакан воды!

Не сбежал. Даже не рыпнулся. Силен!

Тонкий хвост со скудной кисточкой на конце подтолкнул ко мне стакан, потом обвился вокруг ручки кувшина и наполнил низкий прозрачный сосуд водой. Холодная… Я принялась жадно пить. А сама тихо завидовала — он тоже полунечисть, а у него хво-о-ост…

Хорошо все-таки быть мной. Можно вредничать, пакостить, даже завидовать. Бестии по определению положено. И, между прочим, ни капельки не стыдно! Что я, не человек, что ли?

Хм, интересный вопрос.

Но какой замечательный блондин…

Вода отогнала дурноту. Мы посидели еще немного, я вежливо отказалась от разрекламированной музыкантом «Темной страсти», а вот танцевать с удовольствием пошла. И как-то даже почти не удивилась, когда мы «пританцевали» к боковому выходу.

Парень пробормотал что-то про «подышать воздухом», я бездумно кивнула.

Дверь бесшумно выпустила нас во внутренний дворик с удобными скамеечками и разросшейся растительностью. Посетители, похоже, о нем не знали, потому что тут были только парни из группы со своими сегодняшними избранницами. И меня почему-то вот совсем не смутило, что одна из девушек, красивая брюнетка в малиновом платье, дрыхнет прямо на скамейке, а глаза музыкантов горят красным, и в этих алых безднах просматриваются узкие вертикальные зрачки.

Ой, и у моего тоже…

Видимо, мне не только на блондинов, но и на жутиков везет.

Страха не было ни капли. Разумом владело отупение, в котором вяло бултыхалась одна-единственная мысль: какой прекрасный, замечательный, самый лучший блондин… я все-все для него сделаю! Я могла только прижиматься к нему, восхищенно вздыхать и смотреть.

— Какая нечисть! — отметил наше появление рыжий, придерживая за талию висящую на нем бледную и почему-то дрожащую девушку.

Из смеси восторгов показало голову легкое недовольство: опять мое имя никого не интересует! Нечисть и нечисть.

— Меня Марлена зовут, — попробовала восстановить справедливость и крепче вцепилась в блондина — стоять самостоятельно уже не получалось.

Три пары глаз посмотрели оценивающе.

— А мы — инкубы, — ну почти что представился темненький. — Рекомендую любить и не жаловаться.

Ага, значит, тоже нечисть. Вот почему такие глазастые! А все вместе это значит, что я попала под чары, а ту несчастную в малиновом платье, кажется, вообще выпили. И самое паршивое, что сопротивляться вот вообще не получается, даже осознавая всю опасность ситуации. Блонди-и-ин…

— Имен не называем, все равно через пару часов ты этого знакомства не вспомнишь, — осклабился рыжий.

Темненький послал нам ослепительную улыбку и вместе со своей девушкой удалился к скамейке в тени разросшегося шиповника. Через несколько секунд рыжий последовал его примеру, только направление выбрал другое. Мы же рухнули на ближайшую лавку, и я тут же откинулась затылком на ее спинку.

Теплые пальцы медленно прогулялись по щеке. Кажется, кто-то решил растянуть удовольствие. Гурман, чтоб его…

— Бестии у меня еще не было, — доверительно сообщили мне, пожирая красными глазами. — Я тебе нравлюсь, правда?

Вторая ладонь легла на коленку.

Взгляд стал каким-то особенно проникновенным. Я в нем тонула.

— Д-да… — прошептала, словно загипнотизированная.

— Насколько? — Инкуб обвел пальцем мои губы. — Что тебе хочется со мной сделать?

Чары заставляли отвечать предельно честно:

— Придушить в объятиях…

Его лицо слегка вытянулось.

— Посадить на диету.

Речь тут шла вообще не о еде! И инкуб это понял, вон как поскучнел.

— И всем тебя показать… А что, собственного инкуба у меня тоже еще никогда не было! — размечталась я. — Городские сплетницы бы языки до мозолей счесали! И кошмарик бы наверняка разозлился. Я бы пряталась за тебя, когда он опять заявится и начнет предъявлять права. Ты вон какой высокий! А еще ты можешь тяжелые книжки в библиотеке таскать и петь, когда нам с ведьмой станет грустно. Кстати, мою ведьму тоже рекомендуется любить и не жаловаться, а то она нервная, романтичная и магия у нее непредсказуемая.

— Что-о?

У парня натурально глаза на лоб полезли.

— Но сначала запру в темной кладовке, пока не выучишь мое имя, — закончила с планами.

А то уже бесит!

Ну что ж, шокированную ведьму я уже видела, теперь пришла очередь инкуба. Однако разнообразие. Эк его перекосило, бедного!

— Ненормальная, да? — опасливо уточнил, справившись с нервами, этот представитель далеко не высшей нечисти.

— Сам такой, — обиделась я.

— Ты должна хотеть поцелуев, сорвать с меня одежду, почувствовать под своими ладонями тугие мышцы, потом спуститься ниже и…

Я обозрела костлявую фигуру и насчет ее привлекательности без одежды сильно усомнилась. Пожалуй, обойдусь как-нибудь и без этого зрелища.

— Предпочитаю долгие ухаживания. Потом, если пройдешь проверку папой и бабушкой и избавишь меня от текущего жениха, так и быть, можешь на мне жениться, чтобы до конца жизни носить на руках и осыпать подарками. И да, никаких других женщин!

Что-то мой инкуб совсем загрустил. Понимаю, бестия под чарами — то еще счастье, но зачем же делать такое лицо?!

— Девственница, что ли? — уныло поинтересовался красноглазый.

Я красноречиво промолчала. Откуда он узнал?

Пока играли в гляделки, снова скрипнула дверь.

— Вот я невезучий, — вздохнул нечистик.

Как-то даже жалко его стало.

В стороне что-то упало и кто-то всхлипнул, как раз в мое нынешнее настроение.

— Ну так сними чары, отпусти меня, и я пойду, а? — предложила реальное решение проблемы. — Избавлюсь от своего маленького недостатка, и мы встретимся… никогда.

Врать под чарами не получалось, вот это печально.

Инкуб осоловело моргнул, будто выпадая из длительной прострации, и посмотрел на меня… ну очень нехорошо посмотрел.

— Нет уж, сладость моя, — прошипел он, приближая свое лицо к моему. Перед глазами поплыло, видимо, он добавил еще чар. — Решим эту проблему сейчас.

Я даже испугаться не успела. Послышался глухой звук… И ничего не последовало. Меня не выпили, не поцеловали, даже наглая конечность с коленки исчезла. Когда же в глазах просветлело, я увидела, что инкуб в неестественной позе откинулся на скамейке, а напротив стоит Алескар собственной персоной и недовольно разглядывает сбитые костяшки пальцев.