— Джейма.

— Что ты им сделала, они как будто принимать тебя не хотят? — в голосе парнишки мелькнуло искреннее любопытство. — Этот ректор, он же реально тебя заваливал!

— Да в принципе ничего такого… — в памяти промелькнули все мои выходки прошлого года, в целом, довольно мелкие и довольно невинные. Подумаешь, упокоила местного библиотекаря-зомби, пару раз сбежала из Академии и обнаружила не самое приятное хобби главы факультета жизни. Ерунда, так-то. — Ничего такого. Пока что. Видимо, какая-то стихийная антипатия, может, он рыжих не любит, — я хмыкнула. — А ты, похоже, сам не горишь особым желанием поступать?

— Не горю. Но… в общем, так получилось.

— Родители настояли? — мне тоже вдруг стало любопытно, скорее всего потому, что заинтересовавшись чужими проблемами, проще забыть о своих.

— Почти, — довольно неохотно ответил Лен, а потом всё-таки добавил, видимо, сочтя это необходимым. — Отец умер довольно давно, я его даже не знал. Мы с мамой жили спокойно и мирно, у меня дар открылся, в общем… я хорошо учился, меня взяли на подкурс в Академию стихий. Если бы я за год хорошо показал себя, то потом мог бы сдать экзамены со всеми и в случае образования вакантного места занять его. Но тут совершенно случайно мама решила сделать в их старом доме ремонт, и нашла отцовское завещание. Отец хотел, чтобы я учился здесь. И приглашение в начале учебного года было, просто оно пришло по другому адресу, мы переезжали, в общем…

— А ты?

— Что — я? В Академии стихий мне нравилось. Я совершенно не собирался поступать сюда, в угоду человеку, с которым мы даже не познакомились! Но вот мама, она… — он сердито и одновременно беспомощно засопел, а сэр Алахетин в этот момент открыл одну из дверей и сделал приглашающий жест рукой.

Учебная аудитория оказалась пустой, одиночные, как принято в Академии, парты в количестве двенадцати штук были расставлены вдоль стен. Мы неловко остановились у входа, а сэр Алахетин облокотился на одну из парт и посмотрел на нас по очереди.

— Небольшое испытание, — пробормотал он почти про себя. — Я оставлю вас здесь, а через полчаса… или чуть больше вернусь, и в случае удачного прохождения… то есть, в любом случае, через полчаса примерно я вернусь и проведу вас на процедуру запечатывания. До встречи.

Приоткрытые окна, впускавшие утреннюю свежесть и лимонный, словно разбавленный воздухом солнечный свет, сами собой захлопнулись. Проректор сделал шаг назад, дверь закрылась, а ещё через секунду в замке отчётливо провернулся ключ.

Мы опять переглянулись. Ничего не происходило.

— Нас ещё и заперли. По-моему, тут все психи, — наконец заявил Леннард.

— Ну, как сказать, — я усмехнулась. — Сэр Лаэн, ректор, вообще-то почти нормальный, просто у него были разные семейные проблемы довольно длительное время, поэтому он слегка поехал кукушкой, ну а кто бы на его месте не поехал… Сэр Алахетин любит соблюдение всяческих формальностей и привычный ход событий, а ему все усиленно мешают, глава факультета смерти, Элфант Джордас, довольно рисковый и авантюристичный, вляпывается во всякие смертоносные неприятности, но, вроде бы, здравомыслящий. Вот прежняя глава факультета жизни, та была совсем на башку отбитая, что правда, то правда, но я полагаю, ты её уже не увидишь…

— Откуда ты всё это знаешь? — Леннард покосился на меня, вытащил стул и поставил рядом со мной. Полез за вторым стулом. — Я думал, ты, как и я, только что приехала…

Я открыла было рот, чтобы выдать заготовленную легенду о не в меру болтливом дальнем родственнике Джеймсе, фактически уступившем мне место на первом курсе, да так и замерла с открытым ртом. Над головой Лена, под побеленным по местным традициям потолком сгущалось серое мутное облако. Очень неприятное на вид.

Лицо Лена исказилось, и я задрала голову, ожидаемо обнаружив второе точно такое же облако, в силу его местонахождения вблизи ко мне ещё более омерзительное. Казалось, оно разбухает на глазах, наливается тёмной, извивающейся тонкими живыми червями или змеями густотой.

— Психи, конечно — вздохнула я. — Но зато здесь довольно весело, не находишь?

Мы с Леннардом почти одновременно отскочили в стороны.

— Что-то мне это не нравится, — пробормотал Леннард.

— Тебя учили видеть магические плетения?

— Ну, как бы…

— Не позволяй этой гнусности к себе прикоснуться. Ни в коем случае не позволяй! — я сделала шаг к стене, а облако хищно потянулось за мной. Впрочем, похоже, в действительности оно не двигалось, просто разбухало, увеличивалось в размере в определённом направлении. Не быстро, не медленно — но вполне заметно.

Полчаса, говорите? Или чуть дольше? Да оно за полторы минуты разрослось на полруки. Арифметическая прогрессия… нет, геометрическая… Демоны, зачем было до кровавого пота зубрить эти дурацкие математические формулы в школе, чтобы теперь, в ситуации почти реальной угрозы жизни не суметь применить их на практике!

— Что это за пакость такая? — Леннард тоже отодвинулся подальше, почти с ужасом рассматривая подпотолочное новообразование.

— Ещё одна подстава от ректора или проректора, или их дружного дуэта, — у меня даже глаза заслезились. — Видел мой рисунок? Про некростазис? Мы… то есть, первокурсники однозначно ничего такого не проходили, но то, что над нами — это комок некротических магплетений. Они каким-то образом увеличиваются, подпитывая сами себя, это такая самозамкнутая магическая реакция…

— А можно покороче и ближе к делу? — нервно произнёс Лен. — Что мы должны вот с этим делать?!

— Кто бы мне самой сказал… Я лишь могу предполагать, что как только вот это нечто соприкоснётся с живой материей, замкнутое разомкнётся, а реакция перекинется на плоть, погружая в некростазис, попросту говоря, активно переводя живое в мёртвое, точнее, сначала балансирующее на грани живого и мёртвого, а вот уже потом, спустя какое-то время, если не запустить обратный процесс — уже в мёртвое окончательно, но с такой-то скоростью и активностью…

— Ты уверена, что тебе надо именно на первый курс? Походу, ты и на второй могла бы… Я правильно понял, что если мы с этой злобной тучкой соприкоснёмся, то сначала сдохнем как бы понарошку, а потом по-настоящему?

— Что-то вроде того. А мы с ней непременно соприкоснёмся, с её темпами. И да, мне не надо на второй курс, потому что я и понятия не имею, как с этим некростазисом бороться.

— А я тем более!

"Злобная тучка" пока что облюбовала потолок, но буквально минут через десять начнёт опускаться нам на головы. Не желаю знать, что чувствует человек, чьё тело, клетка за клеткой, орган за органом, ткань за тканью начинает стремительно отмирать.

Мохнатые, толстые магические нити на вид оказались куда неприятнее, чем в моём воображении, и, соответственно, на бумажном рисунке. Гармоничная симфония, говорите? Да ну, сейчас. Скорее… этакие тонкие пеньковые канаты на затонувшем корабле. Отвратительно склизкие, полусгнившие, пахнущие разложением, кисло и пряно, местами надувшиеся, словно насосавшиеся крови морские черви… Демоны, меня стошнит сейчас!