Весь великий пост Лиза была больна. Несколько дней она провела в беспамятстве, потом еще месяц вообще не вставала. Родители опасались, что она не поправится. Потом ей стало лучше, но она потеряла интерес ко всему, что происходило вокруг. Лежала, отвернувшись к стене.

Долго, пугающе медленно девушка возвращалась к жизни. Когда слабость стала отступать, иногда вставала, чтобы немного порисовать. Потом к занятиям рисованием прибавилась игра на фортепиано.

Наступила весна. Закапало с петербургских крыш. Зима отступала в этом году как-то очень быстро, лихорадочно стирая следы своего пребывания: буквально за неделю сошел весь снег, и лужи высохли. В воздухе запахло обновлением. Лиза в сопровождении матери стала совершать небольшие прогулки.

Наконец, пришло Светлое Воскресенье. Господь снова дал людям надежду на преображение! В один из дней пасхальной недели родители были на праздничной службе, а Лиза оставалась дома одна. Вдруг в гостиную, где она расположилась с мольбертом, вбежала взволнованная служанка:

– Ах, барышня, там его высочество императорское пожаловали!

– Старый или молодой?

– Старший, старший. Тот, который батюшка.

– Скажи, что меня нет! И я не принимаю!

– Так, говорила уже! Отвечает, что по важному делу и должен увидеть молодую барышню.

– Ну, ладно. Проводи в папин кабинет и возвращайся. Поможешь мне переодеться.

Меланья убежала, а Лиза отложила кисти и задумалась. Она рисовала весну. На душе впервые за долгое время было светло и спокойно. Не хотелось видеть ни старого князя, ни молодого – вообще никого из этой августейшей семьи! И вот… Призраки былого ожили, и страдания вернулись.

Лиза пошла в гардеробную. По правую руку висели ее платья. Она задумчиво скользила по ним взглядом. Наконец, увидела платье, в котором была, когда встречалась с Николаем в Павловском вокзале. Тогда же его отец ее заметил. Ну что ж! Прошлое так прошлое!

Константин Николаевич поднялся с кресла, когда появилась Лиза. Поклон, реверанс, приветствия.

– Елизавета Александровна, позвольте сделать вам комплимент. Вы прекрасно выглядите!

– Благодарю вас, ваше императорское высочество.

– Я очень давно вас не видел. И сейчас просто на седьмом небе от счастья, что вы наконец-то поправились.

– Спасибо.

– Я навещал ваших родителей. Не знаю, передавали ли вам мои пожелания?

– Да, я все получила – и добрые слова, и подарки. Последние – совершенно излишни.

Они помолчали. Лизе, как хозяйке, по правилам хорошего тона надлежало поддерживать разговор. Но это последнее, что ей хотелось! И заставить себя она не могла.

– Лиза, вы еще не совсем оправились от болезни. Я знаю, как вам тяжело. Возможно, вы не видите вокруг себя ничего, что могло бы дать вам радость. Я, со своей стороны, хотел бы еще раз напомнить о себе. Когда-то, помните, я говорил о своих чувствах вам. Прошло полгода, но и теперь во мне ничего не изменилось. Я попрежнему боготворю вас. Не бойтесь, я не стану преследовать вас своим вниманием. Я просто хочу, чтобы вы знали, я всегда готов вам помочь. Любое ваше желание, любое слово – располагайте мной, как вам угодно.

– Спасибо, князь. Но мне ничего этого не нужно.

– Вы все еще его любите? Поверьте, он не стоит того!

Лиза тяжело вздохнула.

– Николай давно забыл вас. Сейчас у него другая. Вы не верите? Да вот, хоть сегодня. Я знаю, что они встречаются в Летнем саду – в час пополудни…

Девушка встала.

– Уйдите, прошу вас!

Константин поднялся, молча поклонился, резко, по-военному развернулся и вышел.

* * *

Супруги Лазаревы вернулись домой в приподнятом настроении. После стольких недель страхов и терзаний, они были, наконец, спокойны за дочку. И тут растерянная горничная сообщила, что Лиза ушла в неизвестном направлении. Отец кинулся ее искать, обошел все улицы и дворы. Заглянул в лавки. Потом, поняв бесцельность своих поисков, вернулся домой – ждать. Так и ждали они Лизу весь день до вечера – она не вернулась. А вечером отец отправился в Мраморный дворец. С трепетом поднимался чиновник по мраморной парадной лестнице, устланной красным ковром.

* * *

Константин Николаевич ужинал с супругой и младшими детьми.

– К вам коллежский советник Лазарев, – доложил лакей.

Александра Иосифовна пожала плечами.

– Что там еще случилось? Время-то позднее.

Константин поднялся. Сердце тревожно заныло.

– Проводи в мой кабинет!

И сразу же отправился туда же.

На Лизиного отца было больно смотреть. Он выглядел глубоким стариком.

– Что случилось, Александр Васильевич?

– Ваше высочество, Лиза пропала!

– Что?! – великий князь схватил колокольчик для вызова прислуги.

– Ушла из дому еще утром, пока нас не было. И до сих пор не вернулась.

Последние слова Лазарева заглушил звон. Почти тут же вошел секретарь.

– Моего адъютанта сюда! Быстро! Послать сообщение оберполицмейстеру. Чтобы срочно прибыл ко мне. Дело безотлагательное.

По указанию Константина Николаевича были предприняты самые тщательные поиски. Особенно настоятельно великий князь рекомендовал осмотреть Летний сад и ближайшие к нему водоемы. Были задействованы все жандармские подразделения Санкт-Петербурга. Оберполицмейстер лично координировал действия полиции.

Мария Ипатьевна и Александр Васильевич были безутешны. На следующий день к ним в дом пришла с визитом неизвестная дама. Она пробыла у несчастных родителей довольно долго. После ее ухода матушка перестала плакать, а коллежский советник Лазарев долго стоял на коленях перед иконой.

* * *

Через несколько дней было найдено тело Лизы. Ее тихо похоронили. Вскоре после этого коллежский советник Лазарев вышел в отставку, и супруги уехали в деревню. Могилу дочери они никогда не навещали. Великий князь Константин приносил туда цветы.

Часть вторая

Глава девятнадцатая. «Venezia č anche un sogno…»

[15]

Поезд шел по морской глади… Элена приникла к окну, не в силах оторваться от незабываемого зрелища – железнодорожный мост через Адриатику! До этого она попадала в Венецию на машине, поэтому этот огромный морской мост ее впечатлил.

На вокзале среди толп туристов она сразу заметила Распоно, одетого в светлую рубашку и черные джинсы. Ему было на вид около сорока: стройная фигура, темные, слегка вьющиеся волосы, зеленые глаза. На его смуглом лице сияла запредельно счастливая улыбка. Венецианец помахал ей букетом. Первым делом Распоно вручил ей проездной билет на вапоретто, потом цветы. После чего подхватил чемодан и повел ее на пристань.

Всякий, кто попадает в Венецию, неважно, в первый раз или в десятый, наверняка испытывает это ошалелое чувство выпадания из реальности. Элена цеплялась взглядом то за Гранд-канал, то за набережные. Вокзальное здание за спиной казалось таинственным порталом, переходом из реального мира в мир Венеции. И ей