Это было изображение чёрного дракона.

Мурашки пробежали по телу Арчи. Ритуал повторялся до тех пор, пока все стоявшие на коленях не получили метки.

– Тёмное пламя избрало вас, посему вы должны принести клятву, – произнёс тот, кто держал книгу. Судя по всему, это был их предводитель. – Когда станет известно, что книга открыта, многие присоединятся к нашему делу. Но пока вы должны пользоваться маскирующим эликсиром, чтобы скрывать свои огненные метки.

Арчи проснулся в холодном поту, жадно хватая ртом воздух. Некоторое время он лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца. Он пытался убедить себя в том, что это был всего-навсего плохой сон. Но он знал, что это не так.

«Книга ночи» была открыта, Бледные писцы вышли на свободу. Более того, они почувствовали, что он всё видел.

Новая огненная метка на ладони Арчи налилась пугающей краснотой. Слеза, сбегающая из раскрытого глаза, окрасилась чёрным.

* * *

А в это время в пятидесяти милях от Оксфорда Горацио Кэтчпоул внимательно осматривал лежавший на его столе свёрток, перевязанный кожаным шнуром. Горацио принёс этот свёрток из подземного хранилища «Фолли и Кэтчпоул». Теперь он сидел и смотрел на него, гадая, что же ему делать дальше.

Он снова перечитал надпись в конторской книге:

Горацио достаточно давно работал с магическими клиентами, чтобы знать, кто такой Фабиан Грей. Если предчувствие его не обманывало, то содержимое этого свёртка было очень важным.

Это ставило Горацио Кэтчпоула в весьма щекотливое положение. Как он должен поступить? Строго придерживаться первого принципа фирмы «Фолли и Кэтчпоул» и не совать нос в чужие дела? Или же нарушить вековую традицию и рассказать кому-нибудь о таинственном свёртке? Но кому он может рассказать?

Инструкции были предельно просты: собственник заберёт посылку лично. Поскольку собственник оставил это указание более трёхсот лет тому назад, в обычных обстоятельствах это означало, что он давным-давно умер и, следовательно, никак не может исполнить свою волю. Однако тонкость заключалась в том, что среди наиболее почтенных клиентов «Фолли и Кэтчпоул» было немало… усопших. И Горацио прекрасно знал, что призраки весьма болезненно относятся к нарушению их указаний.

Он продолжал размышлять над этим, когда услышал какой-то звук, доносившийся со стороны окна. Тук-тук-тук. Горацио встал, пересёк комнату и поднял жалюзи. На подоконнике снаружи сидел ворон. На глазах у Горацио Кэтчпоула он громко стукнул клювом в стекло. Тук-тук.

Горацио открыл окно, и ворон впрыгнул в комнату. Взмахнув крыльями, он перелетел на стол Горацио. Не был ли это тот самый ворон, который когда-то забрал кольцо, предназначенное Арчи Грину?

– По чьему поручению вы явились? – спросил Горацио птицу.

Ворон склонил голову набок.

– Фабиана Грея!

Горацио бросил взгляд на свёрток.

– Боюсь, мне потребуются доказательства, – заявил он.

– Там написано: «Собственность Фабиана Грея. Не отправлять. Владелец прибудет за ней лично», – прокаркал ворон.

– Это ничего не доказывает! – отрезал Горацио.

– Откуда же, по-вашему, мне известна инструкция? – спросил ворон, насмешливо взглянув на него.

И прежде чем Горацио успел опомниться, он вцепился когтями в кожаный шнурок и взлетел. Однако свёрток оказался слишком тяжёл, поэтому ворон смог только сбросить его со стола на пол. Взмахнув крыльями, он слетел вниз и попытался снова ухватиться за шнурок.

Но на этот раз Горацио не позволил застигнуть себя врасплох.

– Не так быстро, приятель, – сказал он, загораживая собой окно. – Мне нужны более убедительные доказательства!

Ворон издал хриплый раздосадованный вопль и бросил свёрток. Потом он в упор уставился на Горацио своими маленькими блестящими глазками.

– Я пришлю другого, – прокаркал ворон.

С этими словами он снова взмахнул крыльями и вылетел в ночь.

Когда на следующее утро Арчи пришёл в Музей, то сразу же отправился в отдел Неопознанных книг. Ему не терпелось рассказать Хоуку о своём сне. Но Хоука в кабинете не оказалось.

Арчи решил поискать его в архиве. Он нашёл Мораг Пандраму, погруженную в чтение какой-то старинной книги. Мораг была суровой на вид женщиной с оливковой кожей и миндалевидными глазами. Она носила изящное пенсне, ловко сидевшее на самом кончике её орлиного носа. Когда Арчи вошёл, она громко поцокала языком, захлопнула книгу и положила её на верх стопки разрозненных манускриптов, высившейся на левой стороне её стола. После этого Мораг Пандрама обернулась и смерила Арчи неприветливым взглядом, давая понять, что она крайне занята и не желает, чтобы её отвлекали. Когда Арчи робко спросил её о Хоуке, она лишь покачала головой.

– Я его не видела, – отрезала Мораг. – Вообще-то, даже Хоук может раз в тысячелетие взять выходной!

С этими словами она открыла очередную книгу и уткнулась в неё.

– А… когда он вернётся? – осмелился спросить Арчи.

Пандрама уставилась на него через пенсне.

– Завтра, надо полагать, – произнесла она, переворачивая страницу.

Это был удар. Хоук специально просил, чтобы Арчи рассказал ему, если снова увидит сны о Фабиане Грее или вороне. Он не сомневался, что последний сон был очень важен. Но когда он попытался пересказать его Мораг, та лишь решительно покачала головой.

– Прошу прощения, Арчи, но я ничего не знаю о снах. Зато я знаю, что у меня полно работы, а времени всё меньше. Гидеон сказал, что мы во что бы то ни стало должны выяснить, что за видение открылось Грею. Так что если в твоём сне не было указания на конкретный текст, – тут она обвела рукой стеллажи, прогибавшиеся под тяжестью книг и свитков, – то я вряд ли смогу тебе помочь.

– Но мне приснилась «Книга ночи»! – с обидой произнёс Арчи.

Пандрама скупо улыбнулась.

– Что ж, меня это не удивляет. Думаю, Гидеону уже давно не снится ничего другого, но тебе лучше потолковать об этом с ним самим.

– Я просто хотел рассказать кому-нибудь, вот и всё, – пробурчал Арчи.

– Рассказать о чём? – раздался резкий голос за его спиной.