Марк устало выдохнул, — как же достала уже эта ситуация; поднялся с дивана и пересел за рабочий стол.

— Лера, выслушай меня и уясни для себя раз и навсегда: ты можешь сейчас остаться и погостить, если уж тебе так хочется, но, внимание, — Марк пощёлкал пальцами в воздухе, — ты просто гостишь. Ты не хозяйничаешь в моём доме, не конфликтуешь с другими гостями, не указываешь прислуге, и, самое главное, не делаешь никаких попыток сблизиться со мной. Меня не нужно трогать, гладить, массажировать, и, упаси тебя Луна от попыток залезть в мою постель. Ты всё поняла? Всё ещё хочешь остаться?

Лера обиженно надула пухлые губки и максимально правдоподобно изобразила оскорблённую невинность, но бывший возлюбленный не собирался её утешать, извиняться и уделять ещё хоть сколько-нибудь времени.

Он просто указал ей жестом на дверь, взял в руки телефон, собираясь сделать несколько звонков и абсолютно не обращая внимания на потрясённую его безразличием девушку. Даже громкий хлопок дверью не впечатлил Строжина, тем более, что вызываемый абонент взял трубку.

— Алло.

— Приветствую, Александр.

— Ооо, Строжин, дружище, привет. Ну как там жизнь сельская самостоятельная?

— Всё отлично, Саш, обживаемся. Приезжай в гости, сам посмотришь.

— Приеду, даже не сомневайся!

— А я и не сомневаюсь. Глядишь, у нас и участковый свой появится. Врач уже, считай, есть.

— Врач? Ты не про Логинова, случайно? Что, решился на переезд? А насчёт участкового — даже не думай, мне недавно капитана дали.

— И ты молчал? Поздравляю! Теперь ты точно не отвертишься — в самое ближайшее время ждём тебя в гости. — Марк искренне обрадовался за друга детства.

Родители Александра несколько лет жили в стае Строжина-старшего, и Марик с Сашкой, будучи ровесниками, крепко сдружились. Но, когда Алексу было всего одиннадцать лет, его отец трагически погиб, и мать вместе с сыном вернулась в родную стаю, к своим близким. Несмотря на то, что дружбе теперь мешали добрые пятьсот километров, мальчики умудрились преодолеть это препятствие и сохранить приятельские отношения. Они часто звонили друг другу, общались по сети, иногда и виделись на общих праздниках, а, повзрослев, хоть и не стали самыми близкими друзьями, но на помощь друг другу приходили по первой просьбе, и никогда ничего не требовали взамен.

Поговорив с приятелем ещё некоторое время, Марк перешёл к сути вопроса.

— Саш, у меня к тебе просьба.

— Слушаю, — тон Александра сразу сменился на деловой.

— Есть одна девушка, вроде живёт и работает у вас в областном центре. Можешь узнать о ней всё, что получится?

— Данные есть?

— Имя, фамилия, возраст и должность. А вот место работы пока неизвестно.

— Думаю, этого будет достаточно. Скидывай мне данные, посмотрю, что можно сделать. Тебе срочно?

— Вроде того…

— Слушай, ну я сейчас в командировке, в нашей не резиновой. Вернусь через пару дней. Давай поступим так: присылай мне данные, а послезавтра напомни, хорошо? А то дел столько, только успевай поворачиваться, да зад прикрывать.

— Хорошо. Спасибо. До связи.

— Пока не за что. До связи.

Попрощавшись с Александром, Марк сделал ещё один звонок, на этот раз Сержу. Бусыгин долго не брал трубку, а, когда взял, на заднем фоне зазвучала весёлая детская трескотня.

— Папа, лови! Вот он! Держи! Хватай! Ой! Ну, папа!!!

— Так, а ну всем тихо! — гаркнул Серж в сторону, откашлялся, и заговорил уже в трубку. — Да, альфа, слушаю.

— Что у вас там происходит? Кота гоняете? — поинтересовался Марк у своего первого беты.

— Да нет… В прятки играем. Или в догонялки? Короче, прячемся и бегаем друг за другом. Стив, ты куда полез? А ну спустился быстро! Ева, солнышко, ты испугалась? Не бойся, милая, я тебя не ругаю. Иди к папе на ручки.

Марк не удержался от улыбки, представляя своего брутального заместителя в окружении детей. Вот уж глядя на кого в жизни не скажешь, что он такой трепетный отец. Здоровый, как медведь, Серж наводил страх на врагов одним своим видом, и при этом был заботливым папашей, умеющим заплетать дочкам косички и завязывать банты ничуть не хуже, чем Марго.

— Серж, ты ещё тут? Или ушёл манную кашу варить?

— Слушаю. Что-то срочное? Прийти не могу, Марго оставила меня с детьми.

— Да и не надо приходить. Я по поводу усиления патруля. Всё сделано?

— Сделано. Я их там пропесочил хорошо, надолго запомнят. Марго вернётся через пару часов, детей сдам, и пойду дальше учить парней уму-разуму. Позорище, а не охрана, чужака проворонили.

Переговорив с бетой, Марк спустился вниз. Дверь в комнату Людмилы Степановны была открыта, а сама женщина сидела на кровати, опираясь на подушки. Возле кровати на тумбочке стоял поднос с двумя чайными чашками, блюдце с нарезанным лимоном и вазочка с конфетами.

— Ой, Марк! А мы только допили чай с Леночкой. Пришли бы чуть раньше..

— Ничего, Людмила Степановна, ещё выпьем. Как вы себя чувствуете?

— Всё хорошо, спасибо. Еся с Гором ещё не вернулись?

— Вроде нет, не видел их в доме. А куда они ушли?

— Так к нам же! Вишню собирать пошли, я попросила.

— Значит, скоро вернутся. Я, кстати, сейчас свободен, могу прогуляться и узнать, как у них дела.

Оставив Лену за главную и напомнив Людмиле Степановне, что ей вставать с кровати нельзя, Марк отправился на поиски потерявшейся парочки.

Ещё на подходе к участку Людмилы Степановны, он услышал оживлённый голос и смех Есении, и отметил для себя красоту переливчатого звука. Надо же, девушка, оказывается, умеет смеяться.

Марк отворил калитку, прошёл по бетонированной дорожке и свернул в сад, под тенистую сень плодовых деревьев. Голос Есении звучал звонким колокольчиком и перемежался низковатым баритоном Гора.

Марк завернул за дом и, наконец, увидел девушку. Она стояла возле Гора, держащего Ивэна на руках, и так заливисто хохотала, словно услышала самую смешную шутку на свете. И вся эта композиция — Гор, Ивэн и Есения в саду, залитом солнечным теплом и светом, выглядела так по-домашнему мило, будто они счастливая семья на дачном отдыхе. Это, пришедшее в голову, сравнение внезапно разозлило Марка. Он даже не понял, что не так, но ему очень не понравилось увиденное.

Как она может так смеяться и радоваться жизни рядом с Гором? Почему смотрит так доверчиво, улыбается по-простому, без жеманства и тупого кокетства?

Словно услышав недобрые мысли, Есения перевела взгляд и заметила Марка. Открытая улыбка тут же погасла, смех оборвался, и на лице появилось уже привычное смущённо-неуверенное выражение.

И это разозлило Марка ещё больше.