— Я слышал, у кого-то тут что-то болит? Личный врач прибыл для оказания помощи. — В кухню-столовую вошёл широко улыбающийся Гор. И как ему удается всегда сохранять оптимизм? Родился таким, не иначе. Есения даже почувствовала лёгкий укол зависти, и отвела взгляд от пышущего энтузиазмом Логинова, сосредоточившись на Ивэне.

— Да вот, доктор, полюбуйтесь. Кое-то из присутствующих не поверил на слово опытным тетям и решил, вооружившись природной упертостью и смекалкой, обойти, а вернее, обползти все преграды, и лично проверить, что банки горячие.

— И как прошла проверка?

— Нормально. Обжог палец и не даёт посмотреть.

— Так-так… Очень интересный случай.. — Гор остановился в центре кухни, и с самым озабоченным видом потёр подбородок, серьезно разглядывая забеспокоившегося ребенка. — Ну что, пациент, болит вавка?

— Фа! Вава!

— Бывает, дружок. Я вот тоже поранился. Порезался, когда брился. Хочешь, покажу?

— Дя!

— А ты мне свой палец тогда покажешь?

— Дя!

— Ну смотри, ты обещал. — Гор подошёл ближе к Ивэну и уселся прямо на пол, вызвав шутливое ворчание Лены. — Во какая у меня рана, видишь?

Ивэн округлившимися глазами посмотрел на подбородок мужчины, осторожно погладил смуглую кожу, и сочувственно произнес:

— Вава… Бо?

— Нет, уже не болит. А ты свою покажешь?

Ивэн засомневался, оглянулся на Есению в поисках поддержки, и, хоть и с опаской, но протянул палец Гору.

— А ты смелый пацан. — восхитился врач. — Все в порядке с твоим пальцем, завтра и не вспомнишь, какой болел. Но старших в следующий раз слушай, понял?

— Дя.

Есения с улыбкой наблюдала за общением взрослого мужчины и ребенка. На них действительно было приятно смотреть. Гор спокойно обращался к Ивэну, как к равному собеседнику, а мальчик со всей серьёзностью отвечал. Словно ему не год с небольшим, а намного больше.

Ивэн повернул голову вбок и чуть нахмурился. Такая взрослая гримаса очень смешно смотрелась на милом детском лице, и Есения, не удержавшись, тихо засмеялась.

— Вы всё веселитесь. — Теперь понятно, почему хмурился Ивэн — он первым заметил новое лицо на кухне.

— Марк, мы не договорили… - следом за хозяином дома в помещении появилась Лера. Быстро обвела взглядом всех присутствующих, сморщилась при виде Есении и Лены, занятых уборкой после консервации, и пробормотала: — Развели тут… И кому нужны эти банки.

— Лера, пожалуйста, давай на этом и закончим. У меня нет ни сил, ни желания обсуждать очевидные вещи по десятому кругу.

— Марк! Ну не при всех же! — девушка неприязненно покосилась на Есению, и схватила Строжина за рукав свободной летней рубашки. — Пойдем в кабинет. Или в спальню. — Своё предложение Лера сделала с томным придыханием, так, чтобы его нельзя было истолковать в другом смысле.

Есения, как и остальные свидетели этой сцены, замерла и смущённо потупилась. Это кем нужно быть, чтобы вот так просто, находясь не наедине, а в обществе, причем в присутствии ребенка, зазывать мужчину в спальню?

Похоже, не только она задалась этим вопросом. Марк нехорошо прищурился, сбросил руку навязчивой подруги, и ответил таким спокойным и тихим голосом, что Лера испугалась и отступила назад.

— Помнишь наш уговор?

— Марк..

— Ты здесь, пока ведёшь себя разумно и прилично, как и полагается благодарной гостье.

— Но..

— Собирай свои вещи, Лера.

— Марк, ты это серьезно сейчас? Не боишься, что и правда уйду?

— Иди, Лера.

У девушки задрожали руки, да и по всему телу прошла волна дрожи, когда она развернулась лицом к Есении и прорычала нечто невнятное. Такого приступа бешенства молодой медсестре не приходилось видеть даже в отделении неврологии пограничных состояний, где ей "посчастливилось" дежурить несколько раз, затыкая собой образовавшийся дефицит медицинского персонала.

— Лера, не смей!!! — от громового голоса Марка пригнулись все без исключения, а Ивэн схватился за голову и заплакал. Марк с беспокойством посмотрел на ребенка, схватил посеревшую лицом буйную подругу, и выволок ее из кухни. Лера шла, как пьяная, путаясь в собственных ногах, и так и норовила упасть. Но твердая рука Строжина не давала этого сделать, поддерживая девушку. В дверях Марк обернулся, вздохнул с сожалением, и бросил короткое:

— Простите..

Есения, посмотрев укоризненно вслед уходящей парочке, наклонилась и взяла рыдающего Ивэна на руки, удивляясь тому, что сидящий рядом Гор никак не отреагировал на детский плач. Мужчина сидел, уткнувшись лбом в согнутые колени и зажимал пальцами виски.

— Гор… С вами… С тобой все в порядке?

Логинов промолчал, и Есения беспомощно посмотрела на Лену, но женщине было не до нее, — домработница склонилась над раковиной и, выкрутив до упора кран с холодной водой, смывала с лица кровь.

— Да что же это? — Есения, несмотря на закалённый больничными буднями характер, запаниковала. Ивэн рыдает, у Лены идёт носом кровь, а Гор, кажется, в беспамятстве. — Ивэн, миленький, ну что с тобой? Почему ты плачешь? Пальчик болит? Дядю Марка испугался? Ну все, малыш, все. Я рядом, никто тебя не обидит. Ну хочешь, я злого дядьку отругаю? А? Хочешь? — Есения вышла в гостиную, и теперь расхаживала взад и вперед, укачивая и успокаивая ребенка, а сама с беспокойством поглядывала в сторону кухни, где, наконец-то, наметилось какое-то движение.

Покачиваясь, встал с пола Гор и тут же ухватился за разделочный стол. Он обводил пространство мутным взглядом, и явно чувствовал себя нехорошо. Лена выключила воду и тяжело опустилась на табурет-приступочку, прижимая к носу кухонное полотенце. Ивэн всё ещё плакал, но уже без мучительного надрыва, больше всхлипывал, цепляясь руками за плечи Есении и непрерывно жалуясь:

— Ма, бо! Бо! Ма! Бо!

— Ты ж мой маленький. Больно тебе, да? Бедненький. — От жалости к беззащитному крохе сжималось сердце, и Есения поцеловала мальчика в бледный вспотевший лоб.

Прошло ещё не меньше десяти минут, прежде чем в гостиной воцарилась полная тишина, и измученный болью ребенок уснул, прижавшись щекой к груди Есении.

Лена и Гор за это время успели исчезнуть из зоны видимости, причем сделали это бесшумно и незаметно.

Есения переложила Ивэна на диван, привычно подоткнув ему под бок подушку, прошла по всему первому этажу, заглядывая в комнаты, долго стояла возле лестницы, тщетно пытаясь услышать хоть что-нибудь, но в доме царила абсолютная тишина. Похоже, кроме спящей бабушки, Ивэна и озадаченной Есении, тут никого не было. Что же здесь творится?

****

Марк.

— Ты как? — Строжин с беспокойством изучал бледное лицо друга. Бедолаге крепко досталось от мощного выплеска силы альфы, но другого выхода не было — Лера начала неконтролируемый оборот прямо в доме, при человеке.