— Хотелось бы успеть и то и другое. Мне надовозвращаться, но очень хочется послушать. Какая группа?

— Психиатры. Сообщение из первых рук о психологическихпоследствиях заключения. Им всегда хочется знать, насколько реальна угрозахирургического вмешательства при душевных заболеваниях в тюрьмах. Ониобязательно об этом спросят.

— Вы имеете в виду фронтальную лоботомию?

Он кивнул.

— Часто встречается? — Ее потрясло это сообщение.

— Не часто, но это уже много. Лоботомия, шоковаятерапия — полно всякого безобразия. Она мрачно кивнула, взглянула на часы.

— Пойду соберу вещи, встретимся на месте.

— Вы остановились в гостинице?

— Нет, мой агент снял квартиру.

— Это гораздо удобнее.

— Конечно.

— Подбросить? — спросил он ненавязчиво, когда онишли к двери.

— Я… нет… благодарю, Люк. Мне нужно по пути заскочить внесколько мест. Встретимся в зале.

Рассеянно кивая, он нажал кнопку и в ожидании лифтапроговорил:

— Интересно было бы взглянуть на вашу статью, преждечем она выйдет.

— Попрошу своего агента выслать вам первые же оттиски,как только появятся.

Они расстались перед гостиницей, и Кизия остановила на углутакси. Теплый, ясный осенний день был так хорош для прогулки, если бы время неподжимало, она обязательно прошлась бы пешком. Подъехав к дому, она увиделапарусные шлюпки, скользящие по глади озера.

Гулкое эхо шагов раздавалось в призрачных комнатах, когдаона бегом взлетела на второй этаж за дорожной сумкой, натянула чехол накровать, опустила шторы. Рассмеялась, подумав, что сказал бы Люк, увидев ееманипуляции. Это не соответствовало имиджу Кейт. Что-то подсказывало ей, что онбы не одобрил. Может, удивился бы, а может, они вдвоем сняли бы чехлы с мебели,растопили камин, она сыграла бы что-нибудь на громадном рояле там, внизу, чтобыхоть как-то оживить квартиру. Приятно мечтать о том, как бы они с Люкомпроводили время. Он из тех, с кем здорово подурачиться, посмеяться, хорошенькорасслабиться. Люк нравился ей, но он ничего о ней не знал. Кизия чувствоваласебя в безопасности, счастливой, и в голове сам собой складывался материал.

Речь Люка была интересной, и группа внимательно слушала. Онакое-что записала и принялась рассеянно ковыряться в тарелке. Люк сидел задлинным, уставленным цветами столом, помешавшимся на середине комнаты, Кизия —неподалеку. Он время от времени поглядывал на нее, озорно улыбаясьизумрудно-зелеными глазами. Вдруг неожиданно поднял бокал и подмигнул ей. ИКизия чуть не рассмеялась. Ей показалось, что она знает его лучше, чем всеприсутствующие, а может, лучше, чем кто-либо на свете. Он так много рассказал осебе утром, открыл ей путь в святая святых — вопреки пророчествам Симпсона: тотутверждал, что Лукас и близко ее не подпустит. Как стыдно, что она не можетответить ему взаимностью.

Самолет улетал в три часа, значит, в два ей нужно уходить.Как только он договорил, она встала. Лукас сидел на возвышении, окруженный, каквсегда, толпой поклонников. Она подумала, что хорошо бы уйти незаметно, но этобудет невежливо. Ей самой хотелось сказать что-нибудь напоследок. Нечестнопросто так ускользать от человека, который почти четыре часа исповедовалсяперед тобой. Но еще труднее протиснуться к нему сквозь толпу. Когда онавсе-таки пробралась, то оказалась прямо за ним. Лукас оживленно с кем-тобеседовал. Кизия легонько коснулась его плеча и удивилась, когда он вдруготпрянул. Лукас совсем не походил на человека, которого можно испугать.

— Нет ничего страшнее после шести лет зарешеткой. — Губы растянулись в улыбке, глаза же остались серьезными, едвали не испуганными. — Я нервничаю, когда кто-то стоит за спиной. Рефлекс,ничего не поделаешь.

— Извини, Люк. Я просто хотела попрощаться.

Мне пора на самолет. — Она и сама не заметила, чтовдруг перешла на «ты».

— О'кей, одну секунду.

Он встал, чтобы проводить ее в вестибюль, а Кизии пришлосьвернуться за пиджаком. Но Люка по пути перехватили, и он застрял, пока онапробиралась к двери. Больше Кизия ждать не могла. Вежливо это или нет, но нужноидти. Опаздывать на самолет ей совсем не хотелось. Взглянув на Лукаса впоследний раз, она выскользнула в вестибюль, взяла у швейцара свою сумку ивышла к такси.

Села на заднее сиденье, улыбаясь своим мыслям. Поездкаоказалась на редкость удачной, и материал должен получиться отличный.

Она даже не заметила, что вслед за ней из гостиницы выбежал Лукаси, поняв, что опоздал, явно расстроился.

— Черт! — рассердился он. — Ну ничего, миссКейт Миллер. Поглядим еще, — сказал он, шагая назад к дверям.

Она понравилась ему. Такая беззащитная и забавная… каккрошечная куколка, которую хочется подбрасывать в воздух и ловить.

— Вы догнали леди, сэр? — Швейцар видел, как онвылетел следом за ней.

— Нет. — Лукас почти смеялся над самимсобой. — Но обязательно догоню.

— Звонил мне? Что значит — звонил мне? Я же только чтовошла. Откуда он узнал телефон? — Кизия в гневе чуть не накинулась наСимпсона, с явно несправедливыми упреками.

— Успокойтесь, Кизия. Он звонил час назад, уверяю вас,звонил в редакцию журнала, и ему наобум дали мой телефон. Ничего страшного непроизошло. Разговаривал вежливо. — Симпсон позвонил ей, чтобы расспроситьо поездке и сообщить эту новость.

— Чего же он хотел? — спросила она о звонкеДжонса. Вода в ванне уже наливалась, и Кизия как раз собиралась раздеться инырнуть. Без пяти семь, а Уит сказал, что заедет за ней в восемь; ониприглашены на прием.

— Ему кажется, что материал будет незаконченным безосвещения митинга по поводу моратория на строительство тюрьмы. Митинг состоитсязавтра в Вашингтоне; Джонс сказал, что будет признателен, если вы напишете и онем. Пожалуй, он прав. Если уж вы были в Чикаго, чего стоит слетать на полдня вВашингтон?

— Когда нужно там быть? — И невольно добавила просебя: «А он упрямый… И к тому же эгоист».

Она набросала статью в самолете и была довольна собой и им.Теперь же восторг ее испарялся на глазах. От человека, который принялсяразыскивать ее, едва она приземлилась, вряд ли можно ждать деликатности.

— Митинг завтра вечером.

— О Боже! Если я полечу самолетом, меня обязательнозаметит какой-нибудь журналист из этих светских проныр и подумает, что я лечуна прием. Станет приставать с расспросами — и все пропало.

— По пути в Чикаго ничего не случилось, правда же?

— Слава Богу, нет, но Вашингтон ближе к дому, выпонимаете, чем это грозит. В Чикаго я раньше не бывала. Может, поехать намашине, и… О Господи, ванна! Перелилась. Простите, минуту…