- Перестань с ней встречаться! - сказал король.

Раф вышел на балкон и увидел, как по территории отеля идет Антониетта. На ней была белая униформа, она зачесала волосы ото лба и быстро шла на работу.

- Это не так просто…

- Ты забываешь, с кем разговариваешь, - вмешался его отец.

Раф дерзил королю и отказывался быть под пятой своих родителей.

- Несчастный случай, в который ты попал, вызвал большую озабоченность, Раф. Ты обязан жениться и родить наследников.

- Еще слишком рано, - сказал Раф.

Он думал не о себе, а об Антониетте, которая узнает о его помолвке через несколько дней после их расставания.

- Как я уже сказал, я встречаюсь с женщиной, и она…

- Она не имеет отношения к нашему разговору, - произнес король. - Она обычная горничная, от которой отреклась собственная семья из-за неоднозначного прошлого…

- Не смей даже заикаться об этом! - крикнул Раф.

- Я должен сказать тебе то же самое, - рявкнул его отец. - Раф, если ты влюбился в эту женщину, то после свадьбы ты сможешь незаметно…

- Перестань! - Раф прервал отца низким и угрожающим тоном. - Даже не пытайся советовать мне по поводу отношений или учить меня, как быть примерным семьянином.

- Ты забываешься! - сказал король. - Я даю тебе день на завершение всех дел. И жду твоего возвращения во дворец сегодня ночью.

В «Оратории» был напряженный день. Как и предполагала Антониетта, многие постояльцы перенесли спа-процедуры ближе к Рождеству. Она накрасила много ногтей в красный цвет и даже сделала свой первый массаж платному клиенту.

- Тяжелый день? - спросил Пино, когда шел уже седьмой час вечера.

- Очень. - Антониетта вздохнула. - А у тебя?

- Полно постояльцев. - Пауза. - Ты готова к Рождеству?

- Вроде бы.

- Это для Авроры? - спросил Пино, когда она показала ему большую бутылку ароматного масла.

Она кивнула, хотя масло предназначалось для Рафа. Антониетта решила, что шоколада в подарок недостаточно.

По сути, она сделала принцу очень дорогой подарок, подарив ему свое сердце. Она забыла обо всем из-за его поцелуев в Голубом гроте, а теперь потратила половину зарплаты на бутылку масла Нероли.

Антониетта никогда не была так счастлива, и это не осталось незамеченным. Даже Пино сказал, что она светится.

- Просто я… - Но Антониетте не удалось объяснить причину своей радости, потому что отношения с постояльцами были строго запрещены. - Просто я жду Рождество.

Она солгала. На самом деле она боялась Рождества, во время которого Рафа уже не будет в отеле.

- Еще четыре дня, - произнес Пино, и его телефон зазвонил. - Я отвечу. Это моя дочь, она с родственниками и беспокоится обо мне.

- Конечно. - Антониетта улыбнулась. - Передавай ей привет.

Он помахал ей и сосредоточился на разговоре. Никто из постояльцев не отвлекал его. Не было ни прибывающих машин, ни вертолетов.

Антониетте потребуется пятнадцать минут, чтобы добраться до дома и быстро переодеться, и еще пятнадцать минут, чтобы дойти до отдельного входа в номер Рафа.

Хотя можно пойти туда прямо сейчас и провести с ним лишние полчаса.

До сочельника остается всего три дня, и любимый мужчина скоро уедет, поэтому дорога каждая минута. Итак, Антониетта пошла не домой, а вернулась в «Старый монастырь».

Если бы Пино увидел ее, она сказала бы, что забыла свой телефон. Но оправдания не понадобились, поскольку Пино был очень увлечен телефонным разговором. Антониетта вошла в отель незамеченной, проскользнула за каменную перегородку и зашла в лифт.

У двери «Августа» не было охранника, и Антониетта нахмурилась. Странно, что номер Рафа оставлен без присмотра. Открыв дверь, она обнаружила, что номер пуст.

И замерла на месте, держа в руках подарок для Рафа.

- Антониетта!

Она вздрогнула, услышав свое имя. Раф включил свет и нахмурился, увидев, как сильно она побледнела.

- Ты рано.

- Я не пошла домой, - произнесла она напряженным голосом и откашлялась. - Я пришла прямо сюда. Почему ты сидишь в темноте?

- Я принимал душ. - На нем было только полотенце.

- У двери нет охраны.

- Нет. - Раф увидел ее вопросительный взгляд.

Желая избежать вопросов, он повернулся и разжег камин. Охранники не только сопровождали его, но и доносили королю. И они не просто охранники, а офицеры королевской охраны, которые имеют полное право проверять прошлое Антониетты. После того как Раф прогнал их, они рассредоточились по периметру отеля.

Но старший офицер охраны, многие годы работавший с Рафом, остался и предупредил его, что он должен вернуться в Тулано по требованию короля.

- Антониетта… - начал Раф, ненавидя свой суровый тон.

- Я принесла тебе подарок, - сказала она.

Он взглянул на бутылку с красным бархатным бантом.

- Не нужно, - ответил Раф.

- Но я хотела сделать тебе приятное. - Она неуверенно улыбнулась.

Раф привык к подаркам. Но подарок Антониетты был дорогим, и она тщательно выбирала его, поэтому Раф не желал ее обижать.

- Спасибо, - сказал он.

- Понюхай это.

Он предпочел бы этого не делать, а она уже отвинчивала крышку. Она налила масла себе на ладонь и протянула ему руку, чтобы он понюхал.

- Меня волнует твое плечо. - Антониетта попыталась коснуться его плеча намасленной рукой. Раф вздрогнул. - Здесь слишком холодно, - заметила она и убрала руку, говоря не о температуре воздуха в комнате.

- Наслаждайся. - Она поставила бутылку с маслом на стол и повернулась, чтобы уйти.

- Антониетта. - Он взял ее за руку и повернул к себе лицом. - Не уходи.

- По-моему, я не очень желанный гость.

- Я всегда рад тебе. - Он положил ее руку себе на плечо. Его синяки почти пропали, но на предплечье оставались две темные линии.

- Я отдавила тебе ноги той ночью на танцполе? - спросила Антониетта и увидела, как его высокомерные губы растянулись в улыбке.

- Пустяки, - сказал он. - А потом ты впилась в меня ногтями, когда мы были в постели.

- У меня короткие ногти. - Антониетта прижала пальцы к его синяку.

Раф вздохнул и расслабился. Его решимость не заниматься сексом с Антониеттой постепенно улетучивалась.

Она провела пальцем по его плоским темно-красным соскам, а потом прикусила их зубами.

- Антониетта…

Подняв голову, она посмотрела на него в упор. В ее взгляде не было ни печали, ни застенчивости. Он расстегнул ее белую униформу и тонкий бюстгальтер. Налив немного масла себе на ладони, он принялся осторожно массировать ей грудь.