Даша заворчала, и он остановился, с презрением глядя на собаку.

— Так зачем вы здесь? Дело пытаешь, аль от дела лытаешь? — знакомые с детства фразы помогали погасить панику — мужчины даже не пытались демонстрировать дружелюбие.

— А вот тебя не спросили…

Таких быстрых движений я не ожидала. Мужчина, что стоял ближе всех ко мне, вдруг оказался рядом. Словно перетек с места на место. Я не заметила, как. Зато Даша была настороже.

— Фу! — я понимала, что не успею.

Меч сверкнул на еще слабом весеннем солнышке, а я привычно кинулась прикрывать собаку собой. Но ничего не произошло. Разве что тот, кто осмелился поднять руку на Дашу, вскрикнул и скрючился на земле, схватившись за руку. Запястье пробила стрела.

А те, кто выпустил её, уже стояли вокруг.

Стрелы, направленные на незваных гостей готовились сорваться с плетеных жил. Старший тихо спросил:

— Ты цела? А то нам голову оторвут, если не убережем.

— Да, все в порядке, — я осмотрела Дашу. Ни царапины.

А дозорные уже обезоружили пришельцев и даже связали им руки.

— Не хотите ничего рассказывать — не надо. Потом петь будете.

Идя рядом с пленными, я не спускала с Даши глаз. Собака честно выполняла приказ — охраняла. И когда она пробегала рядом с пленниками, те вздрагивали. А тот, кто разговаривал со мной, смотрел с откровенной ненавистью.

Хотелось заслонить от него Дашку, увести прочь… Но у нас были свои обязательства. А еще меня беспокоили слова старшего: «Потом петь будете». Я никогда не имела розовых очков в отношении мира, в который попала, а последние недели стерли последний налет романтических бредней. Мужчины, которых мы пленили, скорее всего, не выйдут из деревни живыми.

Пока шли, я не могла понять, что мне кажется странным. И только на подходе в деревню догадалась — прическа. В этом мире она имела особое значение.

Мальчики носили длинные косы, завязанные на конце простым ремешком. После обряда совершеннолетия, который проводили лет в двенадцать-тринадцать, часть волос на макушке закручивали в пучок и закрепляли специальной заколкой, которая напоминала втулку. На голове она держалась с помощью длинной шпильки. После того, как мужчина женился, шпилька меняла форму — она приобретала утолщение на конце, и по мере рождения детей его украшали камнями; зеленые символизировали мальчиков, прозрачные — девочек. Ну, а если первенцем оказывался сын, его отмечали алым.

После появления внуков прическа снова менялась. В «дулю» закручивали уже все волосы и закрепляли специальным колпачком — символом мудрости.

Судя по возрасту, над нашими «гостями» уже несколько лет как провели обряд совершеннолетия. Но вот заколки не носил ни один из них. Мужчины просто собрали часть волос на затылке, закрепив ремешками. А еще вплели в прическу разноцветные бусины и красивые перышки. Я задумалась — такое подошло бы женщинам…

Да и одежда у мужчин оказалась щегольской — кожаные панцири не могли скрыть ярких цветов шелковых нарядов. Незваные гости словно подчеркивали свою красоту… и, надо сказать, они ничем не уступали поразившему меня Ёншну.

По деревне мы шли в полной тишине. Встречные люди оставляли свои дела и провожали процессию задумчивыми взглядами. А потом шли следом.

Мужчин в полной тишине вывели на площадь и поставили на колени. А потом примчался Туанхо и отвел их в дом принца.

Тишина взорвалась сотней голосов. Я ничего не разбирала в этом гвалте, и подошла к Винхо, который спокойно чистил коня Его Высочества.

— Не удивляйтесь их виду. Ёнмираны, они всегда такие.

— Кто?

Это слово иногда звучало в обиходе, но его значения до сегодняшнего дня оставалось за границами моего восприятия.

— Воины Магнолии. Ёнмираны. Дети знатнейших семейств. Вы что, действительно ничего не знаете?

Поняв, что я не шучу, Винхо даже коня чистить перестал. Бросил щетку в ведро и повернулся ко мне:

— Это плохо. Чтобы выжить в этом мире, вы должны знать о нем все. Надеюсь, ёнмираны не затаили на вас зла. Но собаку под защиту духов отдать нужно.

— Ничего не понимаю, — как всегда, когда дело касалось безопасности собак, я запаниковала, — Винхо, объясни нормально!

— По приказу Первого Императора, после обряда Совершеннолетия сыновья дворян обязаны явиться ко двору. Ранг отцов роли не играет. Это могут быть и дети министров, и тех, кто вынужден работать, чтобы прокормить семью. Явившись во дворец, юноша проходит экзамены по военному делу, каллиграфии, умении петь и играть на музыкальных инструментах, а так же складывать хянгу.

— Чего? — не поняла я.

— Хангу. Магические стихи. Вы и этого не знаете?

— Заклинания, что ли? — попыталась выяснить я.

Но Винхо махнул рукой и продолжил:

— Кроме того, очень внимательно смотрят на внешность. Юноша не должен иметь никаких врожденных изъянов и не уступать в красоте женщине. Только тогда ему позволяется стать Воином Магнолии.

— Ну, стал… а дальше?

— Их обучают воинскому делу, стихосложению, умению внятно излагать свои мысли, врачеванию, а главное — общению с духами! Ёнмираны пользуются их расположением, что совсем не лишне во время сражений. Ну, кроме того, юношей обучают мыслить широко, как и положено государственным мужам. Со временем именно из них получаются лучшие министры. Как военные, так и мирные.

— О как! — я переваривала полученную информацию, — Получается, что они — правая рука вана? О, прости — Императора…

— Да, — Винхо сделал вид, что не заметил моей оплошности.

— Тогда что они здесь делают?

— Мне тоже это интересно. Тем более, что пришел сам Хансо-ран.

— Это кто?

— В желтой одежде. У него еще на головной повязке нефрит. Хансо-ран пользуется влиянием у товарищей, даже поговаривали, что в следующем году он может стать предводителем ёнмиранов.

— Значит, там что-то серьезное затевается, — я передернула плечами, стараясь отделаться от неприятного ощущения.

В реальность меня вернула лошадь. Она фыркнула прямо в лицо и зашлепала губами., требуя угощения. Винхо рассмеялся:

— Ну и вид у вас… Ой, простите, учитель.

— Как-как ты меня назвал? Что-то не видела тебя на занятиях.

— Да я слышал все, о чем вы рассказываете. И понял, что с лошадьми примерно так же. Ты к ним с терпением и лаской, и они тем же отвечают… За науку — спасибо, — Винхо сложил руки на животе и почтительно поклонился.

— Подозреваю, ты и раньше это знал, — пробормотала я, — только не задумывался!

Но ничего не значащая болтовня не смогла отвлечь нас от напряженного внимания. То я, то Винхо кидали взгляды на дом, в котором скрылась делегация. В том, что за его стенами сейчас решается судьбы многих и многих, сомнений не оставалось. И когда тяжелая дверь распахнулась, выпуская принца и его гостей, деревня замерла.