Чьи-то теплые пальцы ласково пробежались по моему холодному лбу, приподняли подбородок. В руку вложили что-то прохладное.

– Вода. Пей, – приказал смутно знакомый голос.

Я приложилась к фляге и сделала пару глотков. Тошнота отступила, в голове прояснилось.

– Спасибо.

Марек кивнул и отобрал у меня флягу. Второй рукой обхватил за талию, и отрывисто процедил:

– Ну и на что ты рассчитывала, идя сюда одна? Перестаралась с магией, теперь выглядишь как умертвие.

– Со мной все нормально.

– Это ты Кеве расскажешь, – усмехнулся Крассен. – Ты закончила с Докуортом?

Я слабо кивнула. В теле появилась страшная слабость, и до лошади Марек буквально нес меня на себе. Ричард, стоявший у ворот с поводьями, только хмыкнул, но ничего не сказал.

– Я поеду с тобой.

Марек подсадил меня на лошадь, сам сел сзади. У меня не было сил не возражать, ни разговаривать – я устало откинулась на его грудь, чувствуя блаженное тепло, и отключилась, мимоходом заметив, что он управляет Дурманом одной рукой, а второй – обнимает меня за талию, чтобы я не грохнулась с лошади.

Из состояния полудремы меня вытянул сам Марек, сжав мое плечо. Я встрепенулась, вяло оглядевшись по сторонам. Дурман замер напротив нашей гостиницы, чуть поодаль, вежливо отведя взгляд в сторону, стоял Громье рядом со своей лошадью.

– Сама слезть сможешь?

– Почему мы приехали сюда? – резко перебила я Марека. – Я хотела поговорить с отцом погибшей Сьюзан Мернс…

– В таком состоянии? Да ты еле языком ворочаешь. Хватит строить из себя героя, Баллард. Слезай с лошади и отправляйся спать.

– Не смей мне приказывать, – возмутилась я, но с Дурмана слезла.

Едва мои ноги встретили твердую опору, как колени предательски подкосились. Марек успел поймать меня до того, как мое лицо соприкоснулось с землей.

Ухватив меня за шиворот, как котенка, Крассен играючи поднял меня вверх и присвистнул:

– Сколько же магии ты потратила?

– Немного. Просто воздействие было скрытным, – пояснила я. Голова все еще кружилась, и спорить не было сил.

– Так я и думал. А позвать меня что, мозгов не хватило?

– Если я тебя не взяла, значит, так было нужно.

– Решения лидера не оспариваются, да? – хмыкнул Марек.

И отпустил мой локоть. Чтобы не упасть, я была вынуждена ухватиться за шею Дурмана.

Марек сделал это специально – показать, насколько слаба я была после длительного проникновения в чужой разум. Продемонстрировать, что мое решение идти в одиночку было ошибочным.

Мне немедленно захотелось врезать по его наглой физиономии. Вместо этого я вдохнула поглубже, выпрямляя спину, и ответила:

– Верно. Не оспариваются. Что ты вообще делал возле дома Докуорта?

– Увидел, что тебя нет в гостинице, и понял, что ты отправилась к нему. Пошел за тобой.

– Зачем?

– Это не только твое расследование, Баллард. Ты не одна. Ты в команде. Не забывай об этом в следующий раз, – гневно произнес Марек, поджав губы.

Так вот что его так разозлило – пренебрежение. Он посчитал, что я пренебрегла им, решила, что он слишком слаб или глуп, чтобы быть достойным отправиться со мной. Мой голос смягчился, когда я сказала:

– Марек, я просто хотела, чтобы вы отдохнули. Переход через портал был изматывающим, да и сам день… Я рассчитывала просто поговорить с родственниками и понять, скрывают ли они что-нибудь. Если бы была зацепка, завтра мы бы пришли к ним вместе.

Марек ничего не ответил, но выражение его лица изменилось. Протянув мне руку, он бросил:

– Пошли. Проведу тебя до комнаты.

– Это вместо извинений? – съязвила я, обернулась к Ричарду и негромко крикнула: – До завтра, господин Громье. Спасибо, что помогаете.

– Не за что. Доброй ночи, леди Баллард, лорд Крассен, – кивнул Дознаватель. – Дурмана можете оставить в конюшне гостиницы. Он понадобится вам завтра.

– Я провожу Стелу и вернусь, – перебил его Марек. – Отведу Дурмана сам.

Придерживая меня за талию, Марек помог мне подняться на второй этаж. У дверей моей комнаты замер, словно решая, стоит ли ему заходить. На его лице боролось раздражение и беспокойство – победило второе, но прежде, чем он сделал хотя бы шаг, я отстранилась от него.

– Спасибо, Марек. Дальше я сама.

– Хорошо.

Он поспешно ушел, ни разу не оглянувшись. Проводив его взглядом, я вошла в комнату, и устало упала на кровать, раскинув руки в разные стороны. Пузырек со снадобьем стоял на маленьком столике, поблескивая в свете горящих поленьев, но так и остался нетронутым.

Сегодня лекарство мне не потребуется. Я планировала встретиться с Филиппом де Ранданом, и этой встречи ждала с нетерпением, и одновременно страшилась.

Закрыв глаза, я погрузилась в сон. Как и всегда, я даже не заметила, что заснула, и поняла, что сплю, только когда почувствовала знакомый аромат лесных ягод. Это значило только одно – Филипп где-то рядом.

Слишком близко.

Я в панике распахнула глаза и обнаружила, что стою в той же крохотной комнате без дверей, что и в прошлый раз. Голые стены из потрескавшегося серого камня, запах сырости и спертый воздух. Слабый огонь в камине и единственная горящая свеча на столе лишь немного разгоняли темноту, но она не уходила – пряталась по углам, плясала мрачными тенями на стенках.

Филипп стоял, опершись рукой о спинку стула, и внимательно смотрел на меня. Так, словно ждал.

– Ты приходишь вторую ночь подряд.

– А ты все еще в замке, – растерянно ответила я.

В прошлую ночь он сказал, что завтра его уже здесь не будет. Почему решил остаться?

– Пришлось задержаться, – криво усмехнулся де Рандан.

Его темные глаза следили за каждым моим движением, цепко осматривали каждый дюйм тела, скользили сверху вниз от лица до пяток. Я нервно переступила с ноги на ногу. Почему он так смотрит?

– Тебе не стоило приходить.

Он вытянул руку, очевидно, намереваясь изгнать меня, как делал всегда. Я не должна была позволять этому случиться, поэтому быстро выпалила:

– Нет, стой! Пожалуйста, подожди. Мне нужно спросить тебя кое о чем.

Его рука замерла в воздухе, в глазах сверкнуло удивление. Тут же скрыв его за привычным бесстрастным выражением лица, Филипп зло осведомился:

– Меня? И о чем же со мной желает поговорить Дознаватель?

Он кивнул на мой темный плащ с серебряными нашивками. Я легла спать прямо в нем, не потрудившись снять одежду перед сном. И, как итог, расплачивалась за свою глупость.