Она вскочила:

— А что?

— Беги! Спасай моего сына и свою любимицу бабу Раю! И охрануопять не забудь, на кой фиг этим лбам деньги платишь, если все делаешь за нихсама?

— Да, точно, надо бежать.

Тамарка засуетилась, зачем-то полезла в сейф, отслюнявиланаличность, сунула в карман своего ужасного пиджака, озабоченно сказала:

— Ты, Мама, здесь оставайся, я ребенка и бабу Раю сюдапривезу, а потом решать будем куда вас спрятать.

Я схватилась за сердце; Тамарка крикнула секретарше:

— Корвалол.

Дрессированная секретарша тут же внесла на подносе целуюколлекцию лекарств — сплошная панацея: как цену узнаешь, так сразу болезнь какрукой снимет. Вот кто буржуям наживаться дает — моя Тамарка. Мне сразу сталожалко подругу: как ей нелегко приходится с этим ее бизнесом, на одних лекарствах,бедняжка, живет. То ли дело я…

Хотя, и мне уже нелегко.

— Все, Мама, ты тут умирай потихоньку, а я бегу, — закричалаТамарка и побежала.

Я проглотила отвратительно-горькие капли и завопила ейвслед:

— Охрану свою опять не забудь!

— О, хорошо, что напомнила, — обрадовалась затурканнаяТамарка.

Я посмотрела на застывшую с подносом секретаршу и сказала:

— Ну, что стоишь? Проконтролируй иди, не дай бог выскочитбез охраны эта чума.

Секретарша, балансируя своим подносом, убежала, и я осталасьв кабинете одна. Каких только дум не передумала.

«А что это я тут сижу, — вдруг подумала я. — Нервничаю,гадаю, мозги ставлю дыбом, когда стоит лишь домой позвонить и сразу узнаю: ужеявился Санька с бабой Раей или еще нет.»

И я позвонила. Трубку сняла баба Рая.

— Ихто ета? — настороженно спросила она.

Я вздохнула с облегчением — раз жива баба Рая, значит нетронул их «братан».

— Баба Рая, сейчас Тамарка к тебе приедет, — сообщила я.

Вспомнив, что в доме был обыск, оставивший некоторыйбеспорядок, я тут же хотела успокоить бабу Раю, но больше и слова молвить неуспела. Баба Рая завыла страшным голосом.

— Ах, да что жа ж это деется?! — исступленно вопрошала она.

Душа моя сразу метнулась в пятки.

— Что? Что у вас деется? — не узнавая своего голоса,завопила я.

— Саньку маво украли!

«Саньку маво украли! Саньку маво украли!»

«Почему ее? Не ее Саньку украли, а моего,» — ревнивоподумала я, плохо воспринимая реальность.

И вдруг весть о том, что украли моего сына, до сознаниядошла и как громом меня поразила. Захотелось вскочить и бежать сразу во всехнаправлениях, но оторваться от кресла не было сил. К тому же я почему-тооглохла. Шум в ушах и больше ничего.

Как же — ничего? А пятна? Перед глазами пятна, темные иразмытые. И провал.

Очнулась я все в том же Тамаркином кресле. Очнулась оттелефонного звонка — телефон истерично надсаживался. В кабинет заглянуласекретарша:

— Софья Адамовна, возьмите трубку. Тамара Семеновна вамзвонит.

Я ничего не могла понять, как это Тома звонит мне, когда ясижу в ее кабинете?

Сомнамбулически взяла трубку и услышала истеричный голосТамарки:

— Мама, ты только не волнуйся, выпей корвалола и неволнуйся! Мы ребенка найдем! Никуда этот «братан» не денется от нас! У меня ужеесть его приметы: и баба Рая видела его и соседи! Главное, Мама, возьми себя вруки и не волнуйся! И из кабинета моего не выходи!

— Что случилось, Тома? О чем ты? — удивилась я и в этот мигпамять сыграла со мной злую шутку: взяла и вернула сразу все то, что на времяотобрала.

Лишь чудом я в сознании осталась.

— Тома, — залепетала я. — Как? За что? Почему? Зачем егоукрали?

— Мама, не волнуйся, ерунда, — неумело демонстрируяоптимизм, заявила Тамарка. — Тут и делов-то часа на два. Я уже всех, когомогла, информацией зарядила, остается ждать. «Братан» тот левый какой-то, думаюребенка к вечеру сам и вернет. Попугать тебя просто хочет. Ребенку такой лохвреда не нанесет. Да он и один был. Как придурок подскочил к бабе Рае, схватилСаньку и в лифт. Так с ребенком и скрылся. Похититель, е-мое!

Сквозь Тамаркин голос прорывался вой бабы Раи. «Представляю,что дома творится, — подумала я, тупо глядя на лежащий на столе органайзер. — Ине знает Тамарка где Саньку искать, и врет все, сама от ужаса зашлась, а меняуспокаивает.»

— «Братан» не сказал бабе Рае, чего он хочет? — жутковибрирующим голосом спросила я.

Услышав эту нервную вибрацию, Тамарка, похоже, окончательнозапаниковала.

— Мама, ты, слышу, уже не в себе! — закричала она. — Сейчасже возьми себя в руки! Мама! Возьми себя в руки! Кстати, как твое сердце?

— Тома, не до сердца сейчас мне, — взвизгнула я. — Скажи,выдвигал этот чертов «братан» какие-нибудь требования?

— Мама, никаких. Просто схватил Саньку и бежать. Баба Раядаже не сразу поняла, что происходит. Когда я приехала, она сидела на полу истрашно выла. Она воет и сейчас.

— Он ничего ей не сделал?

— «Братан» и пальцем ее не тронул. Говорю же, схватил Санькуи потащил в лифт, пока баба Рая глазами хлопала. Да и какое сопротивление онамогла ему оказать?

— Что?! Тогда ты плохо знаешь бабу Раю! Она кому хочешьсопротивление оказать может.

— Все внезапно произошло.

— Тома, — залепетала я, — Тома, надо что-то делать, надоСаньку искать.

— Уже ищу, — заверила Тамарка. — Ты, Мама, умоляю, ничего непредпринимай. Сиди в кабинете и жди меня. Кстати, тут проблема: баба Рая нехочет квартиру бросать.

В трубку ворвался голос бабы Раи.

— Никуда не пойду! — завопила она. — Умирать буду здеся, ипущай эта макитра от мени отстанеть!

«В моей квартире решила умирать,» — без всякого смыслаотметила я и зарыдала.

— Мама, Мама, — затараторила Тамарка. — Мама, не плачь!Ерунда, Мама! Прорвемся! Не в такие атаки ходили!

Я уже не слушала ее. Я бросила трубку, я ей не верила.

И вдруг меня осенило: «Вот когда к Гургенову обращатьсяпора. И не стоит ждать, когда до этого додумается Тамарка.»

Без труда я нашла в бумагах Тамарки несколько номеровтелефонов Гургенова, выбрала сотовый и тут же позвонила. Мне ответил самГургенов.